– Ну, можно.

– Тогда напишите, что я везу много маленьких собак!

Короче, после долгого блуждания по кабинетам и ковровым дорожкам, после крика: «Никуда я отсюда не уйду! Убейте меня вместе с ними!» – на сцене появляется министр тов. Сырокопченый. Он долго и внимательно слушал маленького пчеловода, мудро кивал, говорил:

– Да вы не волнуйтесь, товарищ!

А товарищ прижимал свою фуражку к груди и говорил:

– Как же не волноваться? Пчелы ж – они как дети, им летать надо. Если б это были, например, овцы или утята, я б их вывел на травку, а то они там гудят…

А министр тов. Сырокопченый говорил:

– Да вы не волнуйтесь, я разберусь и дам команду! – и угощал водой из личного графина.

А когда проситель ушел, вызвал референта и приказал в два дня найти причину, почему на воздушных судах нельзя перевозить пчел.

– А то, – добавил в заключение тов. Сырокопченый, – эти козлы скоро будут перевозить самолетами дачные сортиры!

В ответ на шутку окружающие по-хорошему засмеялись.

Референт проклял нарождающуюся демократию и сел думать. Решение пришло, как всегда, неожиданно. Одна женщина, к которой он приходил скрасить серый цвет будней, как-то в ответ на его юмористическое замечание по поводу новых обоев сказала:

– Яду в тебе много, Павлик!

Референт на минутку задумался, потом крикнул: «Ура!», и стал звонить шефу прямо в чем был.

– Яд, товарищ Сырокопченый! Пчелы содержат яд! А на воздушных судах, как вы учили, категорически запрещена перевозка грузов, содержащих… И отравляющие!

Когда в пятницу маленького пчеловода снова вызвали в министерство, он вошел туда несгибаемый и взволнованный грядущей победой справедливости. Хоть и успел к тому времени продать сторожу все, кроме пчел, паспорта и фотографии внучки Наденьки. В министерстве ему, все еще улыбающемуся остывающей улыбкой, где-то на площадке между восьмым этажом и женским туалетом, объявили высочайший вердикт. Пчеловод посмотрел на высокую подпись, хотел что-то спросить, потом запнулся, сказал: «Ага…», и тихо пошел вниз, стесняясь пользоваться этими сверкающими лифтами. Двумя этажами ниже он подумал, что надо было им сказать, что это люди содержат яд, а пчелы содержат мед, но вокруг уже никого не было…

Финальный акт этого всего выглядел так.

С утра в здании министерства кипел трудовой ритм, а то и накал. Секретарша Алина сидела под высокой дверью и мило блекотала с подругой по телефону, когда ее укусили две пчелы. Очаровательное личико Алины немедленно приобрело такие размеры и цвет, будто столкнулось с Тунгусским метеоритом. В огромном кабинете тов. Сырокопченого происходило нечто «расширенное», но тут в привычное воркование вентиляторов и ропот заседания вплелся какой-то посторонний звук.

Болезненно знакомый.

Лица присутствующих напряглись, а шеи как-то мучительно втянулись… Короче, через минут двадцать министерство представляло полную картину празднования дня Первого мая в сумасшедшем доме, именно в отделении для буйно помешанных. По коридорам, комнатам и умывальникам метались служащие люди, страстно размахивая пиджаками, ковровыми дорожками, торжественными скатертями и переходящими знаменами прошлых замечательных лет. Эти люди вырывались на улицы из дубовых парадных, сыпались из окон на головы прохожих, пугая их нечеловеческими криками, ужасающими телодвижениями, жуткими лицами и отвисающими фантастическими губами. Они визжали, вскакивали в машины, выскакивали обратно, прятали головы под чужие мышки и юбки, разбиваясь сослепу друг о друга и о гранит казенных стен…

И над всем этим стоял ровный мощный рокот неодолимых стихий природы....