– Потеря хода? – Осведомился Шкет и пацаны уставились на старшого. Старшой хотел было сказать что ход не результативный, но поглядев на Вована, ожидавшего своей участи как шалопай порки, смутился. Вован стоял молча, и не отрывая взгляда, смотрел снизу вверх и в смирении ожидая решение судьи.

– Ладно, пусть перекидывает. – Нашёл компромиссное решение Славян.

– Да я почти отвоевал часть своей земли. С надеждой бурчал себе под нос Вован, после очередного неудачного броска.

После нескольких удачных бросков Лехи, островок Вована оказался уже на его территории.

– Не нападай на меня, у меня самая маленькая земля! – Заверещал тот, видя агрессивные прицеливание ножом в его маленький участок. Поняв что к его словам не прислушались, добавил: – Чтоб ты промахнулся!

Однако следующий бросок Лехи сделал из его маленького, совсем маленький клочок земли, на котором Вован теперь мог стоять только на одной ноге.

– Всё, вся земля моя, он не может играть дальше. – Заявил Леха.

– Могу, я на одной ноге буду играть.

– Не можешь! Моя земля!

– Моя!

Глядя на не продуктивный спор товарищей по игре, в роли третичного судьи, Славян вмешался в их диалог:

– Ну ты землевладелец хренов! Раз Вовяй стоит на своей земле, бросай ещё раз, пока он не сможет стоять.

– Вовяй с оптимизмом:

– Ну чо понял!?

– Не понял!

– Ты чо дурак!?

– Сам дурак.

– Да они так до вечера галдеть будут бакланы. – Весело произнёс с виду похожий на урку, очень живой, лет двадцати пяти парень, в футболке и мятых брюках. Его ноги, как на шарнирах постоянно пританцовывали, руки его были все синие от наколок, которые мелькали перед глазами, так-как наш живчик периодически хлопал себя по груди или ногам. С физиономии его не сходила улыбка, сверкая лучезарностью и золотым зубом. В углу рта попыхивала зажатая в зубах папироса, что не мешало её курильщику демонстрировать в наличии все свои зубы.

– Да Жиган, они сегодня в ударе, как не как, вторую потасовку реально можно посмотреть. – Слова эти произнесены были лениво со скукой в голосе. При этом черные глаза сверкнули интересом, у странного субъекта, похожего на паренька лет семнадцати, хотя на самом деле возраст был старше. Иллюзионист или Иллюзия, так звали нашего большого оригинала, который одет был в эффектный дорогой, импортный костюм коричневого цвета, а может быть и не коричневого, одним словом с отливом. На ногах сандалии в народе именуемые босоножками, но носок нет и поэтому виден педикюр. Блондинистый ёжик на голове, при этом тёмный пушок под носом и черные брови. Контрастно смотрелся так же и нос с небольшой горбинкой. Руки маленькие, но тоже ухожены, пальцы тонкие и ловкие и между ними постоянно бежит монетка, от мизинца к большому пальцу и обратно, то в правой руке, то в левой, то пропадает, то появляется вновь. В губах изящный мундштук в котором дымился банальный Беломор. И завершало всё это не правдоподобное, индивидуально-выраженное, особо личностное существо, изящной заколкой в галстуке, с фальшивым бриллиантом.

– Дай ему Леха, дай рыжий! Из-за него тебя тётка таскала за твои патлы, и это видели все, и даже из окон домов, и все смеялись. – Опершийся на собственные коленки, науськивал Жиган.

– Каков мерзавец этот Вовяй! Все, ну все в его возрасте учатся обманывать, ну хотя бы хитрить, а этот мозгляк, у него видите ли не правду язык не поворачивается говорить. Ух не люблю я таких маленьких воображал. – Произнёс аппетитно жуя огромный бутерброд, полный мужчина. Ну как полный? Правильнее сказать очень полный, ну а точнее просто толстый, имеющий могучий живот и испитое лицо. На вид толстяку лет под пятьдесят, хотя тому перевалило только за сорок, что свидетельствовало о не правильном, и не здоровом его образе жизни. Он сидел на расстеленном поверх травы пиджаке, дешёвого своего костюма, постоянно жуя и изрядно потея, да так что рубашка на спине и под мышками выделялась соответствующим цветом и запахом. Достав из сетки бутылку кефира, взболтнув и щелчком сбил крышку своих сарделька-сосисочных пальцев, он выдул содержимое бутылки одним залпом.