От удара волшебник шлепнулся на землю и подумал, что пора бы вывести закон всемирного притяжения, а то фолианты и яблоки совершенно беззаконно падают всем на головы, да только пользы от этого никакой. Но от научного открытия старца отвлек сам вид книги.

Кто хоть раз листал «Хроники Эйроланда», тот знает, какую власть имели над этими землями поэмы всяких разных рифмоплетов. Слава богам, в Соединенном Королевстве пока не народилось ни единого писателя: ни критического реалиста, ни космополита-фантаста. Этим только и спасались…

Неудивительно, что, завидев пухлый томик, Мерлин резво вскочил на ноги, поднял книгу, полистал её и задумчиво прочитал: «В Костоломии, в стране мельниц и рыцарей, вороги опять гремели костями. И встал тогда благородный идальго Херо дон Педро, поклонился образу Дурьсинеи, поднял меч Охринею, и поклялся, что не вернется домой, покуда зло гуляет по дорогам родной Костоломии и Радикулии».

Нилрем крякнул и многозначительно почесал поясницу. После подобного «чтива» чародею почему-то припомнилось детство. Старые, заросшие лопухом и крапивой дворики и рыжая девчонка Лолиа с разбитыми коленками; та самая непоседа, что вечно дразнила Мерлина сивым мерином. И это было вдвойне обидно, потому что сивым бывал отец, как раз по выходным дням, когда принимал внутрь сивухи, для «сугреву»…

«Эх, навыдумывают дурацких имен, а потом ходят, как павлины: мы, де, дворянская кровь с молоком, нас, де, уважать надо за одну лишь древность фамилии. Тьфу!» – подумал Мерлин.

Но самое интересное было то, что величайший волшебник Соединенного Королевства Эйроланд слыхом не слыхивал ни про Костоломию, ни про Радикулию. И это наводило на философские раздумья. То ли в Эйроланде появились запретные книги из иных миров, то ли народился, жабу ему в печень, фантаст-прозаик.

Так и эдак, – скверно.

Что ж, видно наступило то самое время «ИКС», о котором пророчил Зеродар. Кончилась эпоха раннего феодализма, и теперь-то уж можно было не бояться, что орды нечисти двинутся на благословленные земли Эйроланда со всех сторон. Так подумал Нилрем.

Вообще, чародей был очень умным и даже ученым, но, как всем давно известно: мудрость порождает скорбь, от многой мудрости – одна дурь, а если этой самой мудрости вагон и маленькая тележка, то, как следствие, дело всегда венчает маразм.

Нилрем же находился на самой высшей точке познания абсолюта Истины, а потому у него время от времени появлялись неадекватные, то есть немного странные и совершенно неуместные мысли. Например, о том, «как нам лучше обустроить Эйроланд» или о «десяти днях, которые потрясли Архипелаг», или о «силе аффирмаций в религиозном самосознании свидетелей чертовых». Вот и сейчас горестные раздумья навалились на чародея, словно снежный ком, несущийся с горы.

Мерлин повертел томик в руках и обратил внимание на заголовок. «Прёт Магкефери „Всадники со станции Перна“, том восьмой» – это было выведено красивой алой вязью на черном бархате. Серебряные застежки изображали львиную пасть, и это казалось диковинным. По крайней мере, в Эйроланде никто пока не додумался делать фигурные чеканные застежки.

«Так, – подумал Нилрем, и гневно сверкнул очами, – Смегоарла мы победили, Уицраору на полдник не достались, Дыя перехитрили. Казалось бы: живи и радуйся. Ан нет! Опять со всех сторон тянется к нам неведомый враг! И чего тянется: не понятно. Королевская казна пуста. Взять-то со Сведенрега нечего».

И все же книга откуда-то появилась. Или её похитили из иных миров, или это пролетал чужой дракон, пробравшийся в священные гробницы Йехесода, или это был просто подлый лазутчик, случайно попавший в небо Соединенного Королевства.