Смоленское сражение. 22-я, 19-я и 20-я армии Западного фронта перешли в наступление с задачей освободить Витебск.

В районе Витебска 3-я танковая группа отражает контратаки советских войск с севера и востока. Одновременно 19-я танковая и 14-я моторизованная дивизии взломали советскую оборону севернее Полоцка и устремились на Невель, выходя в тылы нашей 22-й армии. 22-я армия вынуждена была оставить Полоцкий укрепрайон и отходить на северо-восток.

2-я танковая группа развернула наступление на Смоленск и Кричев, охватывая фланги 13-й армии, оборонявшей рубеж Днепра в районе Могилева.

Киевская операция. В районе Бердичева 1-я танковая группа отражает контратаки советских войск с юго-востока, юга и юго-запада. Немецкая 14-я и 13-я танковые дивизии наступают в направлении Белой Церкви, обходя Киев с юга.

12 июля. В Москве подписано соглашение «О совместных действиях правительств СССР и Великобритании в войне против Германии».

Документальная строка

«Ленинград. 12 июля. Из телеграммы обкома ВКП(б) и облисполкома секретарям райкомов партии и председателям райисполкомов: “Поднять поголовно все население колхозов и других организаций на оборонительные сооружения в соответствии с указаниями военных представителей”».

«КП 177-й сд. Из донесения штадива 177-й о ходе боев: “Уничтожив до батальона мотопехоты, 1/483 сп отошел с рубежа р. Плюсса. 3/483 сп под сильным воздействием вражеского артиллерийского огня и пехоты с танками отошел в район Ширяги…

Начальник штаба подполковник Павлов”».[210]

Лужское направление. Деревня Рютень. КП опергруппы штаба 177-й стрелковой дивизии

Иван Семенович Павлов, подполковник, начальник штаба дивизии

«Начальник разведки дивизии майор Масленников доложил, что противник продолжает атаковать 1-й и 3-й батальоны 483-го стрелкового полка силами не менее пехотного полка, поддержанного танками и артиллерией. Передний край постоянно обрабатывается вражеской авиацией. Выдержать такой натиск необстрелянным бойцам нелегко.

И вот очередная неожиданность. Начальник штаба 483-го полка капитан Богатырев сообщил, что 1-й батальон старшего лейтенанта Шеловича отошел, с ним потеряна связь. Я не успел подробно разобраться в обстановке, как вызвал комдив.

– Слыхал? Побежал Шелович. Такой рубеж бросил! – горячился Андрей Федорович. – Где батальон? Штаб знает?

– Пока еще не выяснил. Послал в полк Масленникова, – отвечаю возможно спокойнее. Знаю, что в такие минуты Машошин бывает крут.

– Так и есть! Никто ни черта не знает! – продолжал бушевать командир. – Адъютант, машину!

Комдив сел в броневичок и отправился в 483-й полк.

Я позвонил Харитонову. Просил его встретить командира и ни в какое пекло не пускать. Образовавшуюся прореху юго-восточнее станции Плюсса попросил прикрыть огнем артиллерийской группы. Но, оказывается, наш начарт полковник Фомин был уже в курсе событий и доложил, что полковник Одинцов подготовил сильный огневой заслон. Пять дивизионов артиллерии способны охладить горячие головы гитлеровцев.

К исходу дня батальон Шеловича обнаружили в лесу недалеко от станции Плюсса.

Машошин приказал построить бойцов на небольшой полянке. Лично проверил людей, оружие, боеприпасы. Затем приказал старшему лейтенанту Шеловичу выйти перед строем.

– Адъютант, отберите у труса оружие!

Дрожащей рукой Шелович вынул из кобуры пистолет и передал его лейтенанту Лясину, своему хорошему другу.

– Бойцы! – обратился Машошин к строю. – Вы знаете, что заслуживают предатели и трусы на войне. Но я не хочу, чтобы боевая история нашей славной дивизии была испачкана фактом трусости. Вы пойдете вместе с комбатом и восстановите положение. Правильно я говорю?