– Для чего это? – спросил Мэндл, все еще пытаясь справиться с волнением.

– Это чтобы никто нас не побеспокоил. А теперь прошу, присаживайся. Я расскажу тебе, что к чему. Ты ведь уже догадываешься, что встревожило Краера?

– Но я никак не могу быть потомком Геордина! – выпалил юноша, наконец получивший возможность оправдать себя. – Или могу?..

– Сомневаюсь, однако Краер как Магистр Раминга, должен быть в этом уверен. Для этого мы здесь.

Мэндл глубоко вздохнул и посмотрел на шар.

– Мы называем это Оком Сверхсознания. Оно поможет обратиться к знаниям, запечатанным в твоей душе, к которым у тебя нет сознательного доступа. Когда я скажу, ты прикоснешься к нему правой рукой и закроешь глаза. Ты обо всем забудешь и испытаешь духовное перерождение. Но не переживай, ты все равно ничего не сможешь вспомнить.

– А это опасно?

– Нет, когда ты очнешься, тебе покажется, что прошла всего пара секунд. Ты не будешь помнить, что произошло с тобой во время обряда, разве что можешь почувствовать небольшую тяжесть в голове.

Волшебник замолчал. Мэндл тяжело вздохнул и кивнул, снова обратив взгляд на шар.

– Готов? – наконец спросил Лептон.

– Кажется…

Юноша медленно поднес руку к сверкающему шару и закрыл глаза. Через миг он ощутил, как жизненная энергия вытекает в Око через канал руки. С каждой секундой он становился все слабее, пока рассудок медленно не растворился в сгущающемся тумане сознания.

Наступила тьма. Не было ни звука, ни света, ни запаха, ни даже поверхности, к которой он мог бы прикоснуться. Сознание Мэндла просто пребывало во мраке. Он не чувствовал тела. Не помнил, кто он. Не знал, где находится и что происходит. Он просто ощущал себя частью бесконечной тьмы вне пространства и времени.

Маленький шар света внезапно появился вдали. Сфера медленно приближалась к точке сознания юноши. Частица света была первым явлением, которое Мэндл смог увидеть и которое он смог осознать как нечто отделенное от него самого. Так произошел первый скачок в его сознании. Вслед за ним последовал второй: Мэндл и сфера стали одним целым. Он вспомнил, что он никогда не был тьмой, и почувствовал, что в этот самый момент его сознание растет и расширяется, тьма сгущается, а свет распространяется повсюду, во всех направлениях. Юноша ощущал силу света, его могущество и потенциал. Тьма оставалась пассивной, а свет устремлялся вперед.

Пространство начало делиться на семь спектров различных цветов. Появились узоры, постоянно меняющие форму. Казалось, свет выражал себя через образы. Он играл с самим собой, распространяя свое творчество в пространстве. Все выглядело хаотично, пока каждый цвет не начал приобретать свои плотность, форму и расположением.

Но по какой-то причине картина перед Мэндлом начала расплываться. В сознании возникла яркая вспышка, и юноша очнулся в темной камере. Напротив стоял Лептон, глядя в глаза ученика.

– Мэндл! – резко произнес старик, дергая его за плечи.

Парень потряс головой и огляделся.

– Ч-что?.. Что сейчас произошло? – спросил он, почесав затылок.

Лептон вздохнул с облегчением и сел рядом. На этот раз он не мог скрыть тревоги. Испытание Разума не сработало. А это означало только одно – безопасными методами узнать правду не получится. И если ему не удастся исполнить поручение Краера самостоятельно, Мэндла направят к Психоэнергетам, которые насильно проникают в сознание, нанося таким образом непоправимый ущерб психике ученика. Лептон погрузился в воспоминание.

Несколько лет назад в Храме Духа присутствие одного из новоприбывших, беззаботного и спокойного паренька чем-то похожего на Мэндла, вызволило древнее существо из тонкого мира, чье призрачное тело имело грязный серо-болотный оттенок, а глаза излучали тусклое буро-красное сияние. Вместо рук у него были длинные дымчатые щупальца, устремившиеся в сторону невинного парня. Волшебник едва успел сберечь юного кандидата от гибели, но Краер, охваченный тревогой, в тот же день направил его к психоэнергету, чтобы выяснить, не является ли юноша посланником Сил Тьмы. Долгое время подсознание паренька не позволяло волшебникам пробраться внутрь, и это лишь усугубило ситуацию. Дошло до того, что Лептону пришлось смотреть на то, как бедный юноша кричал от боли и умолял их остановиться, пока не потерял сознание. И лишь немногим позже им удалось выяснить, что парень оказался подвержен древнему проклятью, передаваемому по родовой линии. И когда он очнулся, было уже слишком поздно. Часть воспоминаний навсегда была потеряна вместе с силой души. Глядя на Мэндла, Лептон с трудом сдерживал напряжение, раздумывая о том, как бы и с этим растерянным юношей не произошло нечто подобное.