Кто-то из отряда подобрал мое одеяло, с которым я тут же мысленно попрощалась, не надеясь увидеть его вновь. Впереди шагал Эсфиль, чья широкая спина маячила перед моим взором, закрывая все, что было впереди.

- Куда ведешь ты меня, каур? – поинтересовалась я.

- К королю Витэану, правителю этих земель, разумеется. Не мне решать, что делать с такой непрошенной гостьей, - ответил Эсфиль.

И вот тут я вся похолодела.

К тауру? То есть к королю?! Ого-го! Я себя в таком обществе вести не умею. Да и одета для такого визита, мягко скажем, не подобающе. А еще не помню ни одной книжки, где бы эльфийский владыка был мил и милосерден. В самом лучшем случае я проведу остаток дней в темнице этого короля, а в худшем – меня просто казнят. Надеюсь, хоть пытать не будут!

Судорожно стала соображать, как буду объяснять тауру, откуда появилась в его владениях.

Здравствуйте, владыка! Я пришла из другого мира, сама точно не знаю, какого, да и как сюда попала – тоже. И кто такая, кстати, припомнить не могу. Что-что? Не явилась ли сюда, чтобы Вас убить? Нет-нет! Наверное… Хотя точно не могу сказать, потому как не в курсе зачем тут очутилась! Милая такая речь вырисовывается. Наверно, я просто спятила. И сейчас иду не по лесу, а по длинному больничному коридору, и окружают меня не эльфы, а санитары, которые ведут к главврачу. Кстати, это, пожалуй, было бы неплохим вариантом. Может, добрый доктор покажет историю болезни, на которой корявым врачебным почерком будет выведено мое имя. Оно мне бы сейчас совсем не помешало. Без него совсем паршиво. Черт уж с ним, со всем остальным, но без имени-то как? Вспомнить бы хотя бы его!

Паника снова разрасталась внутри, скручивая внутренности и заставляя бледнеть. Я молча топала вперед, окруженная стражниками, глядя под ноги и размышляя о дальнейшей своей судьбе. Мысли все сплошь были такие невеселые, что даже не заметила, как мы вышли из леса, и как очутились под сводами замка. Очухалась я от своих невеселых мыслей только, когда мои конвоиры остановились. Тут, оглядевшись, поняла, что стою в тронном зале. Почему так решила? Да потому что прямо передо мной располагался на возвышении трон. Громадный такой, вырезанный, полагаю, из цельного куска дерева с массивными подлокотниками и высокой резной спинкой, увенчанной раскидистыми ветвями, больше похожими на причудливо сплетающиеся рога. И – о, слава благостным! – трон был пуст. Я, в сопровождении все тех же эльфов и Эсфиля, замерла в ожидании.

И пока мы стояли в этих каменных чертогах, я уже успела мысленно себя повесить, четвертовать, отрубить себе голову (дважды!), утопить, отравить, а после отсидела в казематах Гремучих лесов срок, достойный вора в законе. В целом, крайне весело провела время.

Неожиданно ко мне вернулись тошнота и слабость. Ноги стали подкашиваться, трон поплыл перед глазами. Стараясь совладать с собой и утихомирить головокружение, я закрыла лицо ладонями и плотно зажмурила глаза.

Звук распахнувшихся дверей заставил меня вздрогнуть, но ладоней от лица я не отняла, старалась дышать глубоко и ровно, чтобы справиться с возникшими неприятными ощущениями. Не хватало бы еще, чтобы меня вырвало под ноги его эльфийскому величеству. Послышались твердая поступь и шорох мантии.

- Мне сказали, что ты привел пленницу, которую нашел в наших лесах, - послышался бархатистый голос.

- Да, таур! Она, несомненно, из рода эльфов, – ответил Эсфиль. – Но говорит, что не знает, кто она, и как попала в наш лес.

Собрав остатки покидающих меня сил, я отодрала ладони от лица и взглянула на короля Гремучих лесов. Витэан во всем своем блестящем величии восседал на троне. Его светлые волосы сверкали золотом, отражая свет, изумрудные глаза смотрели пристально и грозно. И такая немыслимая сила и власть были в них, что это даже не поддавалось описанию. Лик его был красив, но холоден. Венцом ему была причудливая корона, похожая на сплетение ветвей диковинного дерева и серебра, в которых запутались звезды. Весь вид его завораживал, я не могла отвести взгляд, разглядывала таура, как диковинку. Хотя для меня он ею и был. Не приходилось мне таких величеств никогда видеть, в моем мире не водятся они. Слабость отступила, словно тень, что испугалась солнечного света.