Выйдя на улицу, Самюэль увидел, что солнце встало совсем недавно. Он потёр сонные глаза и осмотрелся. Глубоко вздохнув и размяв плечи, Самюэль направился к лавке Гастона.

Узкие улочки города ещё не успели заполниться людьми, а потому на них было довольно просторно. Многие лавки были ещё закрыты. Сами же улицы были окутаны тенью от крыш домов, расположенных практически вплотную. Несло помоями и сточными водами. Вдоль улиц встречались нищие, компанию которым время от времени составлял и Самюэль. Порой под ногами прошмыгивали крысы, как маленькие, так и довольно крупные.

Обычно, скитаясь по этим улицам и глядя на всю эту грязь и суету, царившую весь день, Самюэль пропитывался ненавистью этому миру. Всю эту мерзость, в которой обитают люди, он воспринимал как олицетворение души общества. И людей он видел такими же суетливыми, грязными и тёмными, как и улицы, по которым они бродили. Никому не было дела до того, что происходит вокруг них. Каждый, по мнению Самюэля, был заинтересован лишь собой. Однако сегодня подобные мысли нисколько не тревожили его. Всё, о чём он думал, так это о рыжеволосых сёстрах, портном, что их приютил, и о том, как хорошо он мог бы провести своё время в их компании. Самюэль даже не замечал, как буквально проскакивал некоторые улицы. Он не видел перед собой ничего, кроме своей цели. Пару раз он даже налетел на прохожих и чуть не сбил их с ног.

До лавки Гастона Самюэль добрался довольно быстро. Но, оказавшись перед ней, он увидел, что та ещё закрыта. Однако данное положение дел нисколько не расстроило его. Он уселся около лавки и принялся ждать открытия. Через какое-то время дверь лавки открылась. Кряхтя и потягиваясь, на улицу вышел Гастон. Лицо его имело угрюмый и помятый вид. Было видно, что проснулся он недавно, и пробуждение это далось ему с большим трудом. Обычно люди после такого ненавидят всё вокруг и желают, чтобы все оставили их в покое. Гастон не был исключением. Но чувство это полностью испарилось, как только он заметил сидящего около своей лавки Самюэля.

– Парень, ты что здесь делаешь?

– Доброе утро! – вскочил Самюэль на ноги, – Я обещал Изабель, что приду к вам сегодня. Но когда я прибежал к вам, тут всё было закрыто. Я не захотел прерывать ваш сон и решил подождать вашего пробуждения.

– А чего ты прискакал в такую рань-то?

– Сам не знаю. Обычно я просыпаюсь ближе к полудню. Меня будто что-то манило сюда, да с такой силой, что я не мог противостоять этому. Простите меня, если доставил вам неудобства.

– Да, ничего, парень, – Гастон громко зевнул, после чего продолжил, почёсывая свой правый бок. – Девочки ещё спят. Скоро должны проснуться. Можешь посидеть за прилавком, подождать их.

– Спасибо!

Самюэль забежал за прилавок и уселся деревянную скамью, где лежали инструменты и одежда, над которой работал портной.

– Только постарайся сильно не отвлекать девочек. Я, конечно, рад, что у них появился друг, но первым делом – работа, а потом уже развлечения.

– Друг? Это они вам так сказали?

– Нет, это я додумал. Изабель вчера весь вечер только о тебе и говорила. Элин поддакивала. И, судя по их разговорам, они и вправду хотят видеть в тебе друга. Говорят, мол, им без тебя никак.

Мальчик склонил голову и немного улыбнулся.

– Что-то не так, парень? Чего головёшку-то опустил?

– Нет-нет. Просто у меня никогда не было друзей. Почти всю жизнь я был одинок, и тут встретил кого-то, кому я нужен. Знаете, это весьма необычное чувство. Так хорошо и тепло в душе. Но мне немного боязно. Я боюсь оступиться, сделать им что-то плохое, не осознавая этого. Я не хочу их терять.