– Ну, что стоишь, проходи! – буркнул он мне, впрочем беззлобно – видно он так со всеми разговаривал.

Потом он отвёл меня в большую комнату, где стояло шесть кроватей, платяные шкафы вдоль стен, большой длинный стол посредине с расставленными вокруг него табуретками. За столом сидело  четверо мужчин и играли в домино. Когда мы зашли, постояльцы перестали играть и уставились на нас.

– Ну, что, труженики, принимайте пополнение! А ты занимай вон ту койку, самую крайнюю – она свободна. Бросай вещи на неё и иди за мной на кухню – есть будешь, а то на ужин ты не успел.

Вот так началось моё житие на перевалочной базе.

                гл.4

Я расположился на своей койке и вытянулся во весь рост. Как хорошо! Как хорошо лежать и спать по-человечески, а не скрюченным, подложив под голову какое – то тряпьё, а то и просто кулак!

Я не стал знакомиться с постояльцами – два месяца бомжевания научили меня держаться с незнакомыми людьми на расстоянии, соблюдать дистанцию и сразу давать отпор, если на твоё личное пространство и обособленность кто- то начинает посягать:  то ли делом, то ли словом. Лучше быть битым, чем позволить себя подмять. Это потом, со временем, когда присмотришься, можно осторожно и сближаться с людьми, которые могут быть  чем – то тебе полезными, а ты им.

Вот и сейчас я держался в стороне от моих сокамерников – можно и так о нас всех сказать. Лёжа на койке я присматривался к ним: все мужчины были пенсионного возраста – шестьдесят плюс, но  крепкие ещё, речь достаточно чистая – без матов – перематов, общаются друг с другом на равных, уважительно, без дешёвых подколок и насмешек, хотя любая игра, даже домино, располагают к этому. Мне тоже никто никаких вопросов не задавал, и внимания ко мне не проявлял, вроде бы меня здесь и не было. И это хорошо!

 Вскоре пришёл наш надзиратель – Санёк :

– Так, мужики – отбой через полчаса. Готовьтесь ко сну, харе рубиться в домино! Прибраться, туалет и по постелям. Приду – проверю!

Я посмотрел на часы – 22.30. Строго здесь.

– Завтра подъём как всегда в 7.00. Умыться, нужду справить, побриться. Готовность в 7.30.

Завтра с утра у вас возьмут анализы и осмотрит доктор – чтобы выглядели браво – смотрите мне! – и Санёк продемонстрировал нам свой пудовый кулак.

Сегодня я засыпаю в чистой постели, на кровати, в тепле, сытый. чистый и в безопасности. И я счастлив! Как мало, и, вместе с тем, как много нужно человеку, для того, чтобы чувствовать себя счастливым человеком! А ведь раньше, буквально несколько месяцев назад, когда я это всё имел как само разумеющееся, я не ценил всей этой роскоши простой человеческой жизни. Я улыбнулся в такт своим мыслям и заснул, заснул крепко и без снов.

– Подъём! Подъём! – окрик Сани вернул меня к реальной жизни. – шевелитесь, бездельники!

Утро! Доброе утро, страна! И всё равно как хорошо!

Вскоре начался медосмотр. Пожилой уже мужчина в очках, когда пришла моя очередь и я за шёл в комнату, а это была по всей видимости каптёрка нашего надзирателя, велел мне раздеться до трусов, повернуться туда – сюда.. Затем велел мне сесть на стул возле стола, померил мне давление, довольно тщательно прослушал сердце и лёгкие.

– Куришь? – спросил он, закончив осматривать меня.

– Нет

– Одевайся!

Когда я оделся и вновь сел на своё место, док взял мне анализ крови из пальца, слил несколько капель в пластиковую пробирку.

– Фамилия?

Я назвал.

Док поставил метку на пробирку и поставил её в контейнер, стоящий рядом, на столе.

– Возраст? – начал опрос док, записывая ответы  стандартный опросник

– Пятьдесят девять

Расспрашивал док меня минут десять, умудрившись за это небольшое время узнать обо мне практически всё, что я знал о своём здоровье.