– А вы не боитесь, что я возьму деньги и просто уйду? – удивлённо поинтересовался я.

– Я давно уже ничего и никого не боюсь, Сергей Петрович – холодно улыбнулся мужчина. – Вам нужна эта работа, и вы сделаете всё, чтобы её получить. Сейчас я уйду, а вам принесут обед, за мой счёт. А потом я рекомендую вам отправляться на автостанцию – последняя маршрутка на Дачное – 2 отправляется через сорок минут.

– Спасибо! – я попытался встать, когда мужчина поднялся из-за стола, одевая дорогое шерстяное пальто, висевшее на вешалке за ним.

– Сидите, сидите! – остановил меня жестом мужчина.– Еду вам сейчас принесут. Надеюсь, после проверки, мы будем с вами работать.

И рекрутёр ушёл.

А мне вскоре официантка принесла целый поднос с едой. И как – то странно посмотрела на меня – посмотрела с непониманием и с какой – то долей страха и уважения.

Деньги, брат, деньги меняют отношение к человеку – от пренебрежения до уважения, вернее до подобострастия расстояние всего лишь в несколько купюр, но, думаю больших купюр.

                Гл. 3

На маршрутку я успел. Думал ли я просто уйти в привычные бомжацкие норы с полученными от рекрутёра деньгами ? Конечно, думал!  Но это была мимолётная слабость – просто отпустить руки и лететь дальше вниз, особо ничем не заморачиваясь, жить свободной жизнью, свободной от всего, в том числе и от желания вернуться обратно, к нормальной жизни. Яд потери надежды, обиды на весь мир и жалости к себе, яд быстрой деградации  неумолимо распространяется по тебе, парализуя волю и желание сопротивляться жизненным трудностям и превратностям судьбы.

К счастью, я падал недолго, всего два месяца,  и смог сейчас зацепиться за надежду, которую давала мне обещанная работа. Работа! Вот, что меня вернуло из мира голодных и холодных грёз и полного пофигизма! Работа, которую я хорошо знаю, работа, на которой я себя уважал и за которую меня уважали, работа, где я могу быть полезен и себе и людям. И вот, она оказалась затребована, я цепляюсь за неё руками и зубами – другого шанса вырваться из этого рая полной свободы у меня уже не будет.

И вот поэтому я сел в маршрутку на Дачное – 1,  уже не сомневаясь в правильности своего выбора. Прошлое – мертво! Особенно, такое прошлое, как у меня.

В маршрутке ко мне подсел какой – старичок – дачник, но быстро перешёл на другое сидение – я его прекрасно понял: запах немытого тела и грязной одежды, да и сам  бомж, заросший бородой не самое лучшее соседство. Я молча улыбнулся в такт своим мыслям: я ещё живой душой, раз понимаю всю асоциальность своего внешнего вида и причины, по которым обычные люди стараются держаться от меня подальше. И мне уже не наплевать на их брезгливость по отношению ко мне!

На остановку в Дачном – 1 маршрутка прибыла чуть больше, чем через час. К этому времени уже стало смеркаться. Расспросив редких прохожих, я без труда нашёл нужную мне улицу Оранжерейную и дом номер 16, как было указано в листке, вручённом мне рекрутёром. Деревянный забор вокруг дома высоченный – метра два, во дворе яростно лают собаки, судя по голосу – большие собаки. Я нажал кнопку звонка – никакой реакции. Ещё раз нажал и тут же щёлкнул замок и дверь открылась. В проёме стоял здоровенный детина:

– Чего тебе?

– Меня прислал Павел Иванович

– Бумага есть?

– Есть – я протянул детине информационный листок, на который он просто взглянул, пряча себе в карман.

– Проходи, давай! – здоровяк запустил меня во двор и закрыл за мной двери на замок.

Мимо вольера с двумя здоровенными, яростно рычащими и лающими овчарками я проходил бочком, пока мой провожатый не гаркнул на собак и те мгновенно замолчали, продолжая, между тем злобно провожать меня взглядом и недовольно поскуливать.