Хольмер вздохнул и, поднявшись, спустил ноги на пол.

– Войдите!

Дверь приоткрылась, и в кубрик заглянул лейтенант Хирш.

– Ты чего не сказал, что это ты?

Капитан помассировал лицо и покосился на край стола, где стояла бутылка с остатками коньяка. Последние десять дней он пребывал в жесточайшей хандре, такой сильной, что не помогал даже коньяк.

Правда, третьего дня сержант-хозяйственник угостил его солдатским ромом «Кайро». Жутким пойлом, которое из-за негуманного воздействия на людей убрали со складов еще лет двадцать назад, однако пройдохи-кладовщики припрятывали его, подделывая акты об уничтожении, а теперь понемногу сбывали налево, причем за эти двадцать лет «Кайро» сделался еще злее и резче.

Но ром закончился вчера, а после него коньяк действовал не лучше обыкновенной воды.

– Я бы тебе сразу сказал – заваливай, а то пришлось садиться и рожу массировать.

– Да я, собственно… У меня дело не срочное.

– А какое?

– Двое новеньких прибыли.

– И опять «легкие»?

– Один легкий, на «грей». А один на «гасс».

– Ну наконец-то! А то у меня скоро тяжей не останется! Все хотят балетом заниматься, а штурмовать нечем!.. Ну, это я, конечно, не тебя имею в виду, Тедди, – добавил капитан, вспомнив, что лейтенант Хирш как раз водит легкоход «грей».

– Я понимаю, сэр.

– Ну так проверь их.

– Я за тем и пришел, сэр.

– Считай, я дал разрешение.

Капитан тяжело вздохнул и покосился на остатки коньяка. Стоит ли начинать, если он уже проспался? Ведь этого жалкого количества не хватит даже для подобия опьянения.

– Давай, Тедди, вали отсюдова, – сказал он, махнув рукой. – Уведи их в дюны и дай им просраться по полной.

– Здесь нет дюн, сэр. Здесь овраги и глиняные холмы.

– Да?

– Совершенно так, сэр.

– Ну, веди в овраги. Только без этого дела, как тогда с Джеком, когда вы нарвались на «большого сато»…

Хирш улыбнулся, и капитан улыбнулся тоже. А потом они помолчали, каждый по-своему вспоминая Джека.

– Никаких новых сведений нет? – спросил капитан после паузы.

– Откуда, сэр? Я думал, что вы получаете какую-то информацию…

– Ты имеешь в виду эту коробку? – Хольмер кивнул на аппарат связи.

– Ну да.

– Нет, они как сообщили тогда, что не найден и следов не обнаружено, так больше ничего и не обновляли. У них уже полно другой работы, Тед. Их можно понять. Для нас Джек – это Джек, а для них очередная единица потерь. Статистика, блин.

Не утерпев, капитан поднялся и, схватив бутылку за горлышко, допил остатки в три глотка. Затем поставил ее на стол, посмотрел на лейтенанта и добавил:

– Нужно учиться жить без Джека. Ведь раньше как-то обходились без него, правильно?

– Обходились.

– Вот и теперь придется.

В дверь снова постучали.

– Входите, все дома! – хрипло крикнул капитан и снова сел на смятую постель.

Дверь открылась, и в помещение вошел старшина Тильгаузен.

– Час от часу не легче, – удивился Хольмер. – Ты-то откуда здесь взялся?

Старшина сразу не ответил, взял из угла стул и, поставив на середину комнаты, сел и лишь потом взглянул на капитана.

– Я, Джон, спросить пришел…

– Чего спросить?

– Третьего дня привезли «таргар». То, что от него осталось…

– И что?

– Я хотел спросить – мне его восстанавливать или как?

– С каких это пор, Берт, ты спрашиваешь у меня, что тебе делать? Что переменилось? Нам повысили оклады в десять раз или мне дали звание генерала?

Берт не спешил отвечать. Он видел, в каком состоянии командир первой роты, и не судил его строго. Они были знакомы не первый год.

– Я просто спросил, Джон, если есть пилот для «таргара», мы будем его чинить, если нет… Ну ты понимаешь…

– То есть ты таким манером пытаешься выяснить, есть ли сведения о Джеке? – угадал капитан. – Ну так я тебе скажу – никаких сведений! Ни-че-го! На месте нашли только раздолбанного робота, огромную воронку и какие-то клочки. Но клочки обмундирования, понимаешь? Никаких намеков на… на разорванное тело! Нигде! Ни рядом, ни в сотне метров, а такого не бывает! Такого просто не бы-ва-ет!