Качество армии также определяется не столько военным бюджетом, в конечном счете всё сводится к солдатам. Фактор не особо военного менталитета уже упоминался. А вот карательный характер экспедиционных набегов дает о себе знать отдельно. После «победных» операций этого века посттравматическое стрессовое расстройство диагностируют у трех из четырех их участников.

«Travel to exotic places. Meet interesting people. And then kill them» («Путешествуй в экзотические места. Познакомься с интересными людьми. Затем убей их») – это язвительная сатира из 1970-х. Обыгрывая рекрутский слоган ВМС США, она позже стала одной из фраз-идентификаторов у ветеранов. Сугубо в негативном контексте.

Психология вообще создала свои точки напряженности. Эксцесс проигрыша во Вьетнаме, в дополнение к неразрешенному напряжению холодной войны, создал отдельные фобии. В частности, все боевые действия войнами никогда больше не назывались.

Гегемон по умолчанию настолько силен, что проводит профилактику. Наказание bad guys, исполнение рядовых обязанностей сил света. Успокаивающая мантра: никакого ответа на равные вызовы нет, значит и проигрыша быть не может.

Только так вышло еще хуже. Поскольку диссонанс возник в зоне идей. С очевидным противоречием реальных мотивов и заявляемых целей.

В американской интерпретации порочный Саддам Хусейн напал на Кувейт из-за своей природной злобности. Хотя его претензии к Кувейту были из-за того, что тот открыто лез на соседские месторождения.

Авианосцы же прибыли не из-за меркантильных интересов, а ради «справедливости». Да, это часть даже не политики, а мировоззрения, построенного на двойных стандартах. Но в таких серьезных вопросах, как война, это нарушает прежний, очень прагматичный подход Штатов, где спор за ресурсы – как раз естественное, природное поведение.

Когда в 1938-м первая американская морская платформа выдала нефть, Белый дом в одностороннем порядке отменил принцип свободного моря. За этим примером пришлось последовать остальным, именно так в международном праве появилось понятие исключительной экономической зоны.

Беспокойный Ближний Восток в его нынешнем виде – также произведение англосаксонской кооперации. К открытым под песком углеродам бедуины не имели никакого отношения: о концессиях на нефть договаривались частные западные компании, за спиной которых стояли Вашингтон и Лондон.

Корпораты держали цены на уровне, удобном для правильных экономик, контроль над рынком юридически оформлялся через Железнодорожную комиссию Техаса, а местным давали небольшую мзду и блокировали им возможность развивать добычу своими силами.

Возникновение ОПЕК, которое поломало установленный порядок, сразу спровоцировало нефтяной кризис 1973 года. Процветающий Запад после роста цен на нефтепродукты, инициировавшего общую инфляцию, вошел в десятилетнюю рецессию.

С восходом нового нефтяного картеля из семи транснациональных корпораций удивительно совпало избрание президентом США техасца Джорджа Буша-младшего. Вице-президентом стал Дик Чейни, бывший директор нефтесервисного Halliburton.

За пару лет до второго ближневосточного вторжения старина Дик обозначил проблему: «Вскоре спрос на нефть вырастет на 50 млн баррелей в день». И сразу озвучил решение: «Нужно расширить доступ в добывающие страны». По странному совпадению, в Конституцию оккупированного Ирака вскоре после этого были вставлены слова о гарантии доступа к его недрам для иностранцев.

На замечание, что нефть всегда задает высокие ставки, есть United Fruit, которая за сохранение банановой прибыли оплатила партизанский террор в Центральной Америке, меняла там правительства и заказала ВВС США бомбардировку Гватемалы. Ничего личного, просто американцы так ведут бизнес. 750 военных баз в 85 странах смотрят за тем, чтобы туземцы относились к подобным делам с пониманием.