И здесь нет противоречия, если сделать поправку на их основную функцию: инициация самосбывающихся прогнозов. Ни одного кризиса они ни разу не предугадали, поскольку являются частью системы управления, а не источниками объективных данных, исправно дающими установки на события, которые очень хотелось бы увидеть.

Рейтинговые агентства Standard&Poors, Moody's и Fitch оккупируют 95% экспертизы частных компаний. На основе их оценок перемещаются инвесторы и капиталы. Разница по кредитным ставкам между выдаваемыми ими рейтингами ААА и А не просто наглядна, она определяет победителей. Провальные В и мусорные С даже упоминать неприлично.

Насколько оценки работают? Под их присмотром хай-тек-рынки США достигли 60% капитализации от всех компаний планеты и только в этом веке падали в цене минимум вдвое уже три раза, имея перед тем безупречную репутацию и радужные прогнозы.

Другие рейтинги, вроде MSCI, могут не только поощрять компании, но и держать их в узде. Всего две дюжины крупнейших из зафиксированных ESG-скандалов принесли полтриллиона долларов потерь компаниям из S&P 500.

Требования к международным компаниям в виде найма директором гея и негра перешли линию между бредом и оскорблением. Но ситуация, когда из-за нужных слухов или полезных активистов валится цена акций, принуждает даже самый большой бизнес следовать подобным правилам.

Уязвимость очевидна: значимость оценки вызывает искушение на нее повлиять. Это не обязательно подлог, просто точечная настройка учитываемых показателей вполне позволяет хакнуть систему.

Индекс Doing Business от Всемирного банка в свое время стал самым авторитетным источником для принятия решений иностранными инвесторами. Повышение позиции в нем стало самоцелью для большинства вполне суверенных стран: более 70 создали комитеты по улучшению показателей, где «добавить макияжа» оказалось технически вполне выполнимо.

Эталонный пример лайфхака – Ирландия. Сверяясь с учебниками, там вложились в образование, провели реформы налогов и рынка труда. Поставив правильные галочки в строках экономических свобод, Изумрудный остров вошел в топ рейтингов и автоматически стал магнитом для инвесторов.

Уже в начале 1990-х годов был запущен взлет «кельтского тигра». С темпами роста на 7% в год безнадежное и беспокойное захолустье довело доход на душу населения (по ППС) до $120 тысяч – это четвертое место в мире.

Льготные налоги и программы нужных стимулов привлекли ~1,5 тыс. штабов корпораций. Насколько Дублин их ценит? Когда ЕС обязало взыскать с Apple €13 млрд штрафа, Ирландия просто отказалась получать с почтенных господ деньги и подтвердила эту позицию через суд.

Оборотная сторона: микроскопический внутренний рынок и слабая диверсификация ввели страну в полную зависимость от внешних игроков и глобальных процессов. Вроде бы сделанная по учебнику система вышла однобокой, где одни сектора не могут компенсировать другие. В кризис-2007 экономика Ирландии упала вдвое сильнее, чем в остальных странах ЕС. Это максимально шаткая формула благополучия.

Doing Business в свое время также заворожил РФ, став одним из главных ориентиров. За десять лет работы Москва поднялась почти на сто позиций вверх (и это на фоне санкций, стагнации и не очень дружественной к бизнесу среды).

Но пойти по ирландскому пути России оказалось не суждено. Достижение обесценили задним числом: в 2021-м смотрителей рейтинга поймали на правках в пользу Китая и арабских шейхов, причем за мелкий прайс. Скандал замять не удалось, и именитую аналитическую организацию просто закрыли. Но ровно те же вопросы можно применить ко всем наднациональным институтам.