– Вера, хочешь, я буду твоим другом? – немного сконфуженно спросил Какибяк, прервав девочку.

– Конечно, хочу! Тогда я буду для тебя подругой! – ещё сильней заулыбалась девочка и взяла мальчика за руки.

Так они и сидели на лавочке и беседовали. Ветер нежно обдувал их лица, а солнце с теплом смотрело ни них. А за их спинами, замерев, стояла мама девочки со слезами на глазах и слушала детей. Сначала она хотела прогнать этого грязного мальчишку от дочки, но потом передумала….

Наколочки

Она была очень чувствительная девушка, переносящая все свои переживания и произошедшие несчастья, на своё тело. И от болезненного этого переноса, получала какое-то психологическое и физическое удовлетворение, и даже удовольствие. Ещё в раннем детстве, видя человека с татуировкой, она заворожено смотрела на «выбитую» картинку и представляла всякие истории, сопутствующие этому «пейзажу». Так в жизни у неё и повелось: событие – тату.

Семья у неё состояла из одной матери…, так сложилось, бывает. Мать была из детдома, родственники отсутствовали. Кто был отец, матушка и сама не знала…, так тоже бывает. Зачата она была после месячного запоя, а кто там был и в какое время? Вот примерно и понятно в какой обстановке она воспиталась в дальнейшем. И на двух руках все пальцы можно было загнуть, если перечислять всех отчимов, побывавших в этой квартире. Она с детства вглядывалась в лица Кость, Андрюш, Димочек да Глебов, надеясь в ком-то увидеть своего отца. В конце концов, она перестала вглядываться, а только так, кидать пренебрежительный взгляд на тень очередного сожителя матери. Но, несмотря на все эти нехорошие моменты, мать никогда не позволяла ребенку остаться голодной или разутой, так что опека не могла придраться к этой семье и разлучить мать с дочкой. Даже если мамуля была «в хламину», но ребёнка накормит, ну да, без ласк и сюсюкания.

В пятнадцать лет она влюбилась в одноклассника, невинно, по-детски. Появилась первая тату на правом предплечье пронзённое стрелой сердечко, с маленькой надписью: «Миша». В пятнадцать с половиной, Миша попался в поле зрения, обнимающий и целующий другую девушку. На левом предплечье появилось разорванное, на две половинки, сердце, на этот раз без слов.

В шестнадцать, один из очередных отчимов, изнасиловал её, пока мать была в пьяном сне. Заодно от этого «папы» получила по передним зубам и лишилась восьми резцов, по четыре – сверху и снизу, в качестве «родительского» воспитания. Мать, когда пришла в себя на утро, заявила в милицию и ещё в довесок надавала, опять же, в целях воспитания, тумаков любимой дочке, нечего тут попкой крутить перед чужими мужиками. Отчим покатил в Сибирь, а у девушки появилась новая татушка на предплечье, Фемида, держащая в одной руке меч, а в другой – вместо весов, отрубленную мужскую голову.

Она решила плюнуть на учёбу, смысла в этом не видела, да и мать поддержала её, сказав, что учёба только мозги затуманивает и пора приносить доход в семью. Появилась очередная картинка над грудью – роза в пламени, а на улице Приуральской, новая сотрудница по кличке «Свистунья». Карьера пошла в рост и, из-за необычного отсутствия передних зубов, у неё появились постоянные клиенты с легкими психическими отклонениями.

Любимая мама не могла нарадоваться на успехи дочки и на радостях, всё больше и больше, употребляла горячительные, и в один из таких вечеров, билет выигрышный был вытянут. Попалась самопальная водка без содержания этилового спирта, но с присутствием метилового. Уже через два часа мамочка ослепла, а ещё через час, пришла и бабуля с косой…. На спине появился церковный колокол, а под ним могила с перевёрнутым крестом и надписью: «Я тебя никогда не забуду».