В тот же самый день была арестована и брошена в Тауэр и сама Анна Болейн. Можно себе представить, какой она испытывала ужас. Только вчера она была самой могущественной женщиной в Англии, а сегодня она в Тауэре, разлучена с мужем и не имеет ни малейшего представления, в чем ее обвиняют. Но затем дело приняло для нее ужасный оборот – она сама стала тем человеком, который подпишет себе смертный приговор. Пытаясь понять причины своего ареста, Анна начала вспоминать, что она могла сказать или сделать оскорбительного для своего мужа. Она вслух вспоминала свой диалог с Норрисом, не подумав о том, что была в апартаментах не одна – ей прислуживали несколько женщин, которые на самом деле были шпионками, передававшими Кромвелю каждое сказанное ею слово. Вот ему и передали: «Я думаю, ты хочешь унаследовать туфли мертвого короля. Если с ним что-то случится, ты наверняка захочешь мною овладеть». После этого дело против нее становилось более определенным.

А что же Генрих? Он был так потрясен идеей, что Анна могла быть ему неверна, что поверил всему! Он помнил, с какой страстью он желал Анну, и теперь мысль о том, что кто-то еще может ее желать, сделала его безумцем – его воспаленное воображение перешло все пределы. Он уже был совершенно уверен, что Анна переспала с сотней мужчин, и даже подозревал, что его хотели отравить. По крайней мере, он искренне верил, что Анна его обманывала. В своих глазах он был жертвой, а Анна – злодейкой. Мало того, он готов был пойти еще дальше и использовать некоторые физические деформации Анны (ходили слухи, что у нее было шесть пальцев на одной руке и три груди) для обвинений в колдовстве, что в средневековье практиковалось довольно часто. Но до этого так и не дошло…

15 мая 1536 года королевский холл в Тауэре был местом одного из самых знаменитых судебных разбирательств в истории Англии. Перед судом предстала сама королева! Судьей был ее собственный дядя, герцог Норфолк, а суд присяжных состояла из 26 мужчин. Сам Генрих отсутствовал – он помнил, как семь лет назад он был унижен Екатериной во время бракоразводного процесса, и не собирался повторить эту ошибку. Он надеялся на своих юристов, которые должны были добиться сурового приговора.

Анна все еще не имела представления, в чем ее обвиняют. Об этом она узнала только когда судебный клерк поднялся и прочитал против нее обвинения: ненасытный сексуальный аппетит, интимные отношения с приближенными, неоднократный секс с Норрисом, заговор выйти замуж за него после смерти короля, а также секс с ее братом Джорджем. Были даже предоставлены даты и мельчайшие детали ее развлечений. Это все должно было очернить ее до такой степени, чтобы отмыться было уже невозможно. Надо сказать, что настоящие преступления Анны были менее экзотичными – ей просто не удалось перейти от роли волнующей воображение фаворитки к покорной супруге, а также подарить Генриху сына и наследника. Но в атмосфере всеобщей паники и истерии никто и не думал о правдоподобности обвинений.

После зачитывания обвинительного заключения ее спросили: «Признаете ли вы себя виновной?» Она подняла руку и уверенно произнесла: «Не признаю». Теперь была очередь за присяжными. В обычном суде Анну несомненно бы оправдали – благодаря отсутствию доказательств. Но это не было судебным разбирательством вообще – каждый член суда присяжных был верен королю и состоял у него на службе, и поэтому они были уверены, что выполняют его волю. У Анны не были ни малейшего шанса. После трех лет замужества, за какие-то три недели, ее мир рухнул, и она оказалась на краю пропасти.