По сравнению со скудным школьным пайком вольные хлеба оказались настоящей хлебной нивой, да к тому же еще и все в масле. Контора, куда она пристроилась продавцом всего подряд (с гордым званием ассистента коммерческого директора) торговала действительно всем, что могла достать: начиная от кабачковой икры прямо с завода и заканчивая мануфактурой в больших тюках – тоже прямо с завода. Поначалу маме было несладко – новые хозяева гоняли ее в хвост и в гриву (но благо, подружка бросалась на ее защиту, как боец невидимого фронта за невидимым гонораром), но потом освоилась и стала крутиться, как волчок, преумножая благосостояние хозяев и не забывая о себе.

В доме у Капитоновых, наконец, появилось мясо, икра и даже финский сервелат с финским же маслом «Валио». Потребкооперация в лице мамы теперь чувствовала себя человеком и осмеливалась даже изредка покрикивать на мужа, намекая, что, дескать, нечего здесь нахлебникам командовать так же, как и в старые времена. Муж, конечно, очень обижался и даже на какое-то время запил от безысходности, но (нужно отдать ему должное – он был волевой и к тому же весьма грамотный человек), вскоре опомнился и начал искать выход из поначалу казавшейся ему безысходной ситуации, в которую загнало его государство. И нашел!

Он решил податься в политику – ну, т. е. не совсем в политику, но поближе к ней. В то время это было совсем нетрудно – повсеместно все бурлило, и бурлило именно из-за политики, и кричать всласть на митингах и массовых сборищах можно было легко и свободно. Конечно, коммунисты тогда были уже немодными, но папа – член КПСС в отличие от мамы – не смог перебороть себя и решил до конца сражаться с резко поднимающей голову гидрой свободного антинародного рынка. И примкнул к партячейке в родном НИИ, руководитель которой так и говорил: «КПСС уйдет, а коммунисты будут жить всегда!». И руководитель оказался в итоге прав. Но пока что папа подвязался там просто одним из идейных борцов, что, впрочем, придало ему силы продолжать жить дальше с надеждой на светлое будущее.

Но тут грянул гром, и Союз Советских Социалистических Республик как-то сразу и очень тихо перестал существовать. И его никто не оплакивал. В жизни семьи Капитоновых (как, впрочем, и в жизни почти всех семей на пространстве бывшего СССР) наступили значительные перемены. И это еще слабо сказано – жизнь поменялась так, что жить стало почти невозможно. И если бы не мама со своей конторой, где она к тому времени уже стала старшим менеджером, то было бы совсем плохо.

Мамины деньги до поры, до времени оберегали Андрюшу и мужа Ивана Ивановича – за что им честь и хвала. Однако появились нюансы – мама почему-то вдруг сильно охладела к папе и чуть ли не начала говорить ему в лицо всякие гадости (что для бывшей учительницы русского языка и литературы было верхом эмоционального надлома). А потом вообще хлопнула дверью и, оставив напоследок на тумбочке возле двери энную сумму денег, которой могло хватить на пару месяцев, ушла восвояси. Как потом выяснилось – к коммерческому директору, который был старше ее на пятнадцать лет и только что выгнал из дома свою прежнюю и порядком поднадоевшую ему жену.

Папа был в шоке. Он смотрел на деньги, потом на себя в зеркало, потом на маленького Андрюшу, который как ни в чем не бывало игрался с дешевыми китайскими пластиковыми солдатиками, и напряженно думал, каким образом ему выжить самому и еще вырастить сына. Но вариантов было совсем немного – ровно два: идти или в бандиты, или в политику. Подставлять голову под пули совсем не хотелось, поэтому выбор произошел сам собой – Иван Иванович Капитонов отныне становился идейным борцом за только что потерянные коммунистические ценности под звон монет презренного металла.