Через некоторое время он вдруг с удивлением услышал, как внутри здания раздался глухой хлопок. Затем последовало ужасающее шипение и бульканье, словно закипел гигантских размеров чайник, и в то же мгновение изо всех щелей вырвался зловонный пар. Кошка, испуганно мяукнув, исчезла. Внутри дома послышался топот сбегавших по лестнице ног, дверь распахнулась настежь, проём тотчас заволокло клубами дыма. Двое мужчин и изысканно одетая молодая женщина буквально вывалились на улицу и молча ринулись прочь. Шипение прекратилось, дым понемногу рассеивался. Всё это произошло словно во сне, и Чаллонер стоял, не в силах двинуться с места. Наконец в нём снова проснулись рассудок и страх, и он с необычайным проворством пустился наутёк.

Мало-помалу его первый испуг прошёл, он сбавил шаг и, опираясь на свои разрозненные и сбивчивые впечатления, начал восстанавливать картину происшествия. Но все эти странные звуки и зловонные запахи, столь внезапно обрушившиеся на него, а также выскочившие из дома и бросившиеся бежать люди представляли собой тайну, находившуюся вне пределов его понимания. С каким-то непонятным подспудным страхом он вновь и вновь прокручивал в памяти увиденное им, тем временем продолжая свой путь по лабиринту улочек, снова оставшись один в лучах утреннего солнца.

Сначала он просто шёл наугад, затем, повернув на запад, он оказался на ничем не примечательной улице, которая чуть дальше перешла в некое подобие бульвара, в середине которого росли деревья. Слышалось громкое щебетание птиц, и даже в этот час тень несла благодатную прохладу. Воздух был свеж и прозрачен, и Чаллонер двинулся вперёд, глядя себе под ноги и предаваясь своим мыслям, пока его не вывела из задумчивости внезапно преградившая ему путь стена. Эта улица, чьё название я запамятовал, не относилась к самым оживлённым.

Чаллонер был не единственным, кто забрёл туда тем утром, поскольку, когда он неспешно поднял глаза, его взору предстала фигура девушки, в которой он с изумлением узнал ту, что выбежала из дома, где случилось происшествие. Она, очевидно, бежала куда глаза гладят. Стена мешала ей двигаться дальше, и в полном изнеможении девушка опустилась на землю рядом с газонной оградой, испачкав подол своего платья. Они заметили друг друга одновременно, и девушка с ужасом в глазах вскочила на ноги и попыталась скрыться.

Чаллонер вдвойне поразился встрече с героиней недавнего происшествия, а также тому страху, который он увидел в её взоре, когда она ринулась прочь. В его душе боролись страх и тревога, но, несмотря ни на что, он приказал себе следовать за ней. Он делал это осторожно, как будто боясь ещё больше напугать её, однако, как бы осмотрительно он ни ступал, его шаги отдавались гулким эхом на пустой улице. Этот звук, очевидно, каким-то образом повлиял на её поведение, поскольку едва он начал следовать за ней, как она остановилась. Она снова решилась было продолжить свой бег – и опять замерла на месте. Затем она обернулась и робкими, несмелыми шагами двинулась в сторону молодого человека. Он столь же опасливо и боязливо продолжал приближаться к ней. Наконец, когда их разделяло всего несколько шагов, он увидел, как глаза её наполнились слезами и она умоляюще протянула к нему руки.

– Вы английский джентльмен? – вскричала она.

Бедняга Чаллонер испуганно посмотрел на неё. Он получил прекрасное воспитание и сгорел бы от стыда при малейшем проявлении неучтивости к даме. Однако, с другой стороны, он был далеко не чужд любовным приключениям. Он огляделся по сторонам, но дома, наблюдавшие за происходящим, оставались наглухо запертыми. Он взглянул со стороны на себя, освещённого ярким солнцем. Затем он перевёл взгляд на взывавшую к нему девушку. С некоторым раздражением он отметил, что она обладала хорошеньким личиком и стройной фигурой, была изысканно и со вкусом одета. Вне всякого сомнения, настоящая леди, воплощение попавшей в беду наивной девушки, потерявшейся в сонном городе и плачущей от отчаяния.