– Вудворт, чего вы хотите?

Вудворт, конечно, ждал такого вопроса. И, разумеется, десятки раз повторял в уме заготовленный на него ответ. Но вдруг так разволновался, что не сразу смог заговорить – как-то по-детски открыл рот и снова закрыл его. Но уже в следующую минуту справился с волнением.

– Гамов, возьмите верховную власть!

Все, что Вудворт говорил до последней минуты, закономерно подводило к тому, что он призовет к противодействию правительству. Но что он так открыто сформулирует программу переворота, никто ждал. Гамов хмуро посмотрел на Вудворта – бледные щеки аскета залил жар.

– Взять можно только то, что дают. Пока что никто не предлагает мне верховной власти, Вудворт!

– Послушайте меня, Гамов! – страстно воскликнул Вудворт. – Я и представить не мог, что этот чопорный, холодный человек способен кричать. – Страна катится к гибели, ее надо спасать. Латанией правят дураки и циники, их надо вышвырнуть с мостика. Это сможете сделать только вы, Гамов! Ваши передачи кричали о наших безобразиях, они звали мыслить, а не верить лживым словам. Таково было их действие, их спасительное действие! Маруцзян слишком поздно сообразил, что они несут не только успокоение – оттого, что есть хоть какие-то успехи, но и взрывной запал: почему у других командиров так не получается? С какой радостью он оборвал бы ваши дальнейшие передачи! Но народ ждал ежедневных сводок о ваших боевых операциях, умолчание о них вызвало бы всеобщее возмущение, Гамов! Власть валится из рук Маруцзяна и маршала, они сами чувствуют, что сидят на пороховой бочке и к ней уже подносят огонь. Уж если я поверил в вас, Гамов!.. Вы ведь помните наши споры. Народ с восторгом примет известие, что именно вы правите страной, головой отвечаю!

– А если вам придется ответить головой до смены правительства? Услышь кто-нибудь ваши речи…

– Нас окружают верные люди. В частности – проводники вашего вагона… Лучших телохранителей вам не подобрать, я сам их проверял.

– Телохранители? – Гамов поднял брови. – Позовите их, хочу посмотреть, что за люди.

Вудворт нажал кнопку вызова. Но вместо проводника в дверях показался Варелла, а за ним еще два наших солдата. Вудворт окаменел. Это мелочь, конечно, – смена нескольких солдат, ведь речь шла о смещении правительства! Но ошеломление, в которое на мгновение впал Вудворт, было так забавно, что мы не удержались от смеха.

– Каждый делает свое дело, Вудворт, – сказал Павел. – И я не знал, с чем вы явитесь в салон. Мы не исключали нового «варианта Мордасова». Григорий, где люди командующего эшелоном?

– В его личном вагоне. Мы их вежливенько попросили туда. Оружие у них забрали, – весело сообщил Варелла.

По знаку Павла солдаты удалились. Теперь хохотал и сам Вудворт. Он впал в восторг. Он видит в предусмотрительности капитана Прищепы готовность к действиям. Он радуется, что его самого могли «разыграть по варианту Мордасова», если бы он задумал что-нибудь преступное.

– А разве вы не задумали преступление? – иронически поинтересовался Пеано. – Меня учили, что свергать законное правительство преступно.

Вудворт мгновенно стал серьезным.

– Нет, майор. Не преступление, а благородный поступок. Спасение государства, избавление народа от жадных ртов, сосущих его. И ваше личное спасение от мести ваших высоких родственников, – он повернулся к Гамову. – Я не жду немедленного ответа, полковник. Я обрисовал вам ситуацию и торжественно заверяю, что если вы захотите спасать государство, то я с вами. Теперь я уйду в свой вагон и буду ждать вашего вызова.

– Подождите. Ответьте еще на один вопрос. Вы не разоружили и не разъединили корпус. Скрыть, что он, вооруженный, в полном составе движется в Забон, невозможно. Вы продумали оправдания?