– Не мнение, а возмущение! – сказал я. – Сколько глупых приказов мы еще получим? Маршал не понимает реальной обстановки.

– Глупые приказы можно и не выполнять. Генерал ответил, что будет действовать по обстановке.

Гамов впервые надевал поплавковый костюм – я помог ему влезть в него, отрегулировал надув. Костюм был усовершенствованной конструкции, в нем можно передвигаться и отвесно, и с любым наклоном – вперед, назад и в стороны. Я посоветовал Гамову плыть отвесно: передвижение помедленней, чем с наклоном, зато туловище погружается лишь по грудь. Разумеется, при обстреле надо уходить поглубже, но обстрела с противоположного берега мы не ожидали.

Павел принес приборчик с экраном. На экране засветились линии, возникли цифры. Павел показал направление – не прямо на запад, как мы намечали, а чуть южнее.

– Парп движется медленней, чем мы ожидали. И если пойдем на запад, то перехватим его полк не на рассвете, а в полдень. Время для диверсии неудобное. К тому же Парп скоро остановит солдат на ночной отдых.

– И это все показывает твой карманный экран? – я указал на приборчик. – Как он называется?

– ВПМ – видеоскоп полевой малый.

– А принцип его работы, Павел?

– Об этом поговорим в другое время.

Я понял, что ВПМ относится к секретным приборам. В разведывательном хозяйстве Павла Прищепы было много устройств, о которых мы знали только то, что ничего не должны о них знать.

Переправа через Барту заняла даже меньше времени, чем планировалось. На берегу вражеских постов не было. Командиры отделений доложили, что у них все на месте. Поплавковые костюмы и укрыли в густом кустарнике у берега. Туда же спрятали и поплавковые лодки, перевозившие резонаторы. Павел назначил дозорных, и мы двинулись по бездорожью. Лес был сосновый, насаженный и ухоженный, двигаться по такому лесу нетрудно. Часа в три ночи Павел сообщил, что полк Парпа расположился на отдых километрах в восьми от нас. Я скомандовал привал.

Мы с Гамовым укрылись в старом сосняке. Я вытянулся на прошлогодней хвое и смотрел в небо. Гамов прилег рядом: он что-то обдумывал. Большая Медведица уже поворачивалась вокруг Полярной звезды на запад. Ночь шла к концу. Гамов вдруг сказал:

– Страшная сила заключена в радио и стерео!

– Почему вы думаете о радио и стерео?

– Когда вы готовили отряд к рейду, центральное стерео передало то сообщение, какое я продиктовал Пеано. И диктор кое-что добавил от себя. Хорошее, разумеется. Мы становимся известными, Семипалов.

– Я не честолюбив.

– Дело не в честолюбии, хотя оно – генератор жизненной энергии. Популярность – добавочная степень свободы. Маршал даже на нашего генерала кричал, как на мальчишку, я сам слышал. После таких передач он не посмеет третировать Прищепу – да и нас с вами!

К нам подобрался Павел. Впереди у Парпа – батальон прорыва с двумя электроорудиями и пулеметами. В центре – машины с деньгами в окружении батальона охраны. Охранники вооружены импульсаторами, у некоторых есть ручные резонаторы. Позади – батальон арьергардной защиты, обычное стрелковое соединение со штатным вооружением, транспорт – грузовые машины и мотоциклы. Полк растянулся на километр. В районе нашей встречи уже побывали разведчики Парпа и доложили, что там никого нет. Теперь можно подбираться вплотную к шоссе.

Я разделил отряд на три группы. Одна нападет на первый батальон с востока и с севера и заставит его вести бой в полуокружении. Вторая с востока отсечет арьергард от батальона охраны денег. А третья, затаившаяся по обе стороны шоссе, вступит в бой с востока и запада одновременно, когда передовой и задний батальоны уже будут атакованы. Задача группы захвата – захватить машины с деньгами. Если же первый и третий батальоны дадут деру, мешать не надо, пусть бегут.