С тех пор Салазар ежедневно принимал двух–трех визитеров – как правило, под конец дня. Это были министры, губернаторы, друзья, доверенные лица, руководители ПИДЕ и корпораций. На всех этих людей распространялся приказ нового председателя Совета министров (он же бывший президент Республики): притворяться, что Салазар все еще руководит Португалией и колониями. Чтобы сделать спектакль более правдоподобным, собеседникам часто приходилось говорить гадости о Марселу Каэтану или Америку Томаше, чтобы польстить самолюбию бывшего диктатора. Одним из первых к нему приехал его друг Жоржи Перейра Жардин: он долго делал политическую карьеру, а затем переключился на африканскую промышленность. В 1952 году предприниматель Раул Абекашиш попросил его стать управляющим фабрикой Lusalite в мозамбикском городе Дондо. Там Жардин близко подружился с Яном Смитом, премьер-министром Родезии (ныне Зимбабве), и Хастингсом Камузу Бандой, президентом Малави. Салазар поручил Жардину найти дипломатический способ разрешения запутанной ситуации в португальской колонии, и тот разработал так называемый Лусакский план[9], а также наладил контакты с некоторыми функционерами ФРЕЛИМО – Фронта освобождения Мозамбика. Поэтому спецпредставитель Салазара, несмотря на меняющуюся политическую ситуацию в Лиссабоне, мог отчитываться только перед тем, кто поручил ему вести переговоры. Когда стало известно о встрече Салазара с Жардином в Сан-Бенту, в высших эшелонах португальской власти началась паника.

Когда Салазар почувствовал, что готов вернуться к своей привычке читать газеты, это создало проблемы для его ближайшего окружения – доны Марии, невозмутимого телохранителя Агоштинью Барбиери Кардозу, крестницы диктатора Марии да Консейсан де Мелу Риты, пользовавшейся его доверием, секретарей Антониу да Силвы Телеша и Анселму Кошты Фрейташа. С юности Салазар особенно любил газету Diário de Notícias, которая в его правление была превращена не только в своего рода рупор правительства – но и в голос португальской интеллигенции с громкими именами (в их числе были и представители оппозиции), такими как Жуан Жозе Кокофел, Луиш Франсишку Ребеллу и Эдуарду Лоуренсу. Директор газеты Аугушту де Каштру Сампайю Корте-Реал и бывший диктатор шли по жизни, руководствуясь одними и теми же принципами, хотя Корте-Реал, родившийся в 1883 году, приобрел важный жизненный опыт еще до появления Нового государства.

Аугушту де Каштру, родившийся в Порту, тоже учился в Коимбрском университете на юридическом факультете и стал известным адвокатом, журналистом, дипломатом и драматургом. Одним словом, это был человек, который добивался успеха во всем, к чему бы ни приложил свои способности. Умеренный республиканец и ситуационист по убеждениям, Аугушту сначала, с 1919 по 1924 год, был редактором газеты Diário de Notícias, а затем переключился на дипломатическую карьеру, которую он воспринимал как своего рода изгнание, хотя и занимал высокие посты (возглавлял португальское посольство в Лондоне в 1924 году, в Ватикане с 1924 по 1929 год, в Брюсселе с 1929-го по 1931-й и с 1935-го по 1938-й, в фашистском Риме начала 1930-х годов, а затем, после Второй мировой войны, – в Париже). Он очень хорошо разбирался в отношениях между Муссолини, которым он восхищался, и де Голлем, с которым он не очень ладил, между британским двором и папским престолом, между американскими спецслужбами и разработчиками плана Маршалла, в составлении которого участвовал и он сам в качестве представителя Португалии. Во время войны де Каштру поддерживал связи с Берлином через барона Вернера фон Райнбабена, сотрудника немецкого Красного Креста, который посетил Лиссабон в мае 1941 года. Тогда барон подтвердил де Каштру, что Гитлер восхищается салазаровским порядком и признает европейский плюрализм.