Ринат Ахметов: контроль над Енакиевским метзаводом (1996) получил через АО «Данко», чьи счета в ПриватБанке обслуживали теневые обороты футбольного клуба «Шахтёр».

Последствия: Ржавые цеха и швейцарские счета

К 2000 году результаты «киевской приватизации» стали катастрофическими:

Технологическая деградация: 70% металлургических фондов изношены, 46% стали выплавляется в мартенах (мировой стандарт – электропечи).

Социальный коллапс: закрытие 600 заводов привело к появлению 300 000 беспризорников – детей уволенных рабочих.

Утечка капитала: по данным НБУ, $37 млрд выведено в офшоры в 1994–2004 годах, что равно двум годовым бюджетам Украины.

Цитата из доклада СБУ (2001 г., рассекречено в 2019 г.):

«Приватизация не создала эффективных собственников. Она породила класс временщиков, готовых выжать из заводов последнее, бросить трубы ржаветь, а самим сбежать в Лондон».

Эпилог: Тени прошлого в настоящем

В 2020 году Украина объявила о «новой приватизации», но 3733 госпредприятия до сих пор ожидают продажи. Среди них – заводы, разоренные в 1990-е, чьи цеха превратились в руины. Впрочем, уроки прошлого не усвоены:

«Криворожсталь» после реприватизации был куплен Mittal Steel за $4,8 млрд – в 6 раз дороже цены Ахметова, но деньги осели в офшорах.

В лондонском районе Мэйфэр квартиры по-прежнему покупают через кипрские компании на «металлургические миллионы».

Как сказал экономист Александр Пасхавер: «Государство стало главным врагом приватизации – бюрократия создала капитал, сросшийся с властью. Они грабят вместе».

Глава 3: Британский след

Лондонская прачечная: Как Сити отмывал украинские миллиарды

Золотой треугольник олигархов: Риджентс-Парк, Челси, Мэйфэр

К середине 1990-х годов престижные районы Лондона превратились в пристанище украинской элиты. Согласно Pandora Papers, более десяти украинских олигархов владели элитной недвижимостью через офшорные компании на Британских Виргинских островах и в Белизе, скрывая активы свыше $5,5 млрд.

Топ-3 локации:

Риджентс-Парк: Особняки Рината Ахметова и Виктора Пинчука (зять Кучмы) на Bishops Avenue, оформленные через кипрскую компанию Delamain Properties. Цена одного объекта достигала $25 млн.

Челси: Апартаменты гендиректора «Азовстали» Энвера Цкитишвили, купленные через офшор Ferrokey Ltd.

Мэрилебон: Пентхаус мэра Одессы Геннадия Труханова стоимостью $5,2 млн, приобретенный в 2016 году кипрской компанией Peninsula Property Holdings. Позже там поселилась дочь Александра Ангерта, лидера «нефтяной мафии».

Механизм отмывания: Офшоры, трасты и случайные кредиты

Британские юристы разработали типовые схемы для украинских клиентов:

Создание офшора: Регистрация компании в БВО или на Кипре (например, Future Definite Holdings для дочери Бориса Ложкина).

Фиктивное кредитование: «Заем» от офшора на покупку недвижимости. Пример: Анастасия Ложкина «одолжила» $4,6 млн у компании отца для квартиры в Лондоне в 2014 году. Сделка не декларировалась.

Трастовые маски: Передача активов номинальным владельцам. Сергей Шефир (помощник Зеленского) владеет двумя лондонскими квартирами через белизский траст, скрывающий бенефициаров.

Ключевую роль в этих схемах играли фирмы вроде Appleby (Бермуды) и Hogan Lovells (Лондон). В 2016 году за $4 000 они помогли Виктору Пинчуку провести расчеты с Игорем Коломойским через счета на Острове Мэн, избежав проверок происхождения $2 млрд.

Политические связи: От Лебедева до Джонсона

Лондон стал не только финансовым хабом, но и местом переплетения криминала и политики:

Александр Лебедев (экс-агент КГБ): Владелец The Independent и Evening Standard, друг Бориса Джонсона. В 2018 году Джонсон посещал его вечеринки в Италии, несмотря на скандал вокруг Скрипалей.