– По сути… ничего, – буркнул Мельник.

Оба понимали, что столкнулись с непредвиденными проблемами. Главная ниточка, которая вела к цели, отказывалась проходить тест на прочность!

– Как оцениваешь его молчание?

– Существует информация, к которой он нас не хочет пускать. До такой степени, что готов умереть…

– Ну, ты заметил, что он, скорее, с криминалом не связан?

– Да… Наверное, священник.

– Вот именно! – Бурый живо повернулся к третьему собеседнику. – Хамид! Если он представитель какой-то мечети, разве сложно проверить это?!

– Все ближайшие мечети мы уже проверили, – вяло начал Хамид. – Сейчас рассылаем запросы в более отдаленные места…

– То есть, вы не знаете, кто он?

Махмуд изучающим взглядом прошелся по двум мужчинам. Хотел убедиться, что его в чем-то подозревают. Неужели?! Они даже не скрывали этого! И когда успели стать соперниками?! Он сконфуженно прокашлялся.

– Я… знаете ли… не понимаю, к чему вы клоните…

– Махмуд выглядел вполне довольным… Разве есть причины?

– Для меня и самого… это загадка…

– Я никак не могу понять, Хамид, в этом доме только нам не доверяют или вам тоже?

– Если вам что-то и показалось… Поймите правильно, речь идет лишь о простых мерах предосторожности…

– Проясним ситуацию! – жестко проговорил Бурый. – Предположим, если вскоре выяснится личность этого человека… с какой скоростью ознакомят с этим вас и, далее, с какой поспешностью вы доложите об этом нам?

Хамид провел рукой по своей бородке. Кивнул кому-то и задумчиво открыл рот. Ответил лишь спустя секунд пять.

– Достаточно быстро… м… если не возникнет никаких сложностей…

Бурый возмущенно откинулся на стуле, выплевывая что-то выдуманное изо рта. До дрожи в животе надоело бороться по всем направлениям фронта!

– Ладно…, – он пытался успокоиться. – Рассмотрим другие варианты… Предположим, она специально подложила его нам. Для чего?

– Предполагается так же, что мы должны знать, кто он, – Мельник помассировал свою голову, роясь в волосах, призывая ее к лучшей работе. – Но мы до сих пор этого не поняли… Значит, мы не можем делать то, на что она рассчитывает.

– Если он – это повод завезти нас в ловушку, то наше незнание – это повод для нас выжить… Может, это лучше, что мы не знаем, кто он?

– Лучше знать… Он может быть ее человеком!

– Насколько я понимаю, наши наблюдения в этом направлении, пока дают основания полагать, что на нее никто не работает?

– Да, но… мы изначально должны предупреждать разные варианты.

– Допустим… Тогда, он должен быть скорее нашим арестантом и содержаться соответствующим образом… И ни в коем случае, нельзя допускать к нему Махмуда-ака…

Махмуд под защитой ночи спустился в комнату с нужным ему человеком. Перед дверью охрана. Склонили головы в знак почтения.

– Никого не впускать! – Махмуд, не обращая на них внимания, поспешно пробрался внутрь плохо освещенной комнаты.

Присел возле мученика. Смотрел на его закрытые глаза, возбужденно постукивая носком тапочка. Человек очнулся, слегка повернув голову. Спокойствие во взгляде, словно его нисколько не удивил поздний визит. Махмуд всеми силами старался унять нарастающий вулкан в теле.

– Я знаю, кто ты, – закивал он, давая понять, что не потерпит возражений.

Человек усмехнулся глазами. Впрочем, спорить не собирался, утопая в иронии. Махмуд приподнял его руку, демонстрируя затертую на ней татуировку.

– Три точки, соединенные линиями в виде треугольника! – торжественно воскликнул. – Она стерла ее! Думала, что мы не догадаемся! А я… все понял! Ты… стражник! Стражник Тамерлана!

Человек поводил взглядом по комнате. Хорошая тактика – не отвечать на вопросы. Так можно показать свою непричастность. И вынудить любопытных устать от собственных вопросов, которые, в определенный момент, могут превратиться в наивные. Молчание, порой, серьезнее любого отказа! Махмуд знал, что легко не будет. Заранее продумал свою линию.