– Они не перегрызутся? Два самца в одной клетке…

– Все может быть. Но пока ведут себя… цивилизованно.

– Ага, – Махмуд улыбнулся, поглаживая бороду. Она более внушительная, чем у Хамида. Подчиненные обычно внимательно следили за ростом своей бороды, чтобы она не оказалась больше, чем у хозяина. Местный парикмахер имел постоянную практику в виду того, что хуже всех с растительностью на лице было именно у хозяина. – Не частая картина… цивилизованный русский!

Хамид улыбнулся, кивая. Нельзя не смеяться над шутками хозяина. Восток не всегда тонок. Особенно, если нет свидетелей и есть возможность угодить нужному человеку.

– Ты вот что…, – Махмуд убрал улыбку. Важные слова должны произноситься без нее, иначе могут не оценить смысл сказанного. – Заприметь для нас нужного среди них… Если между ними пробежит кошка, должен остаться тот, кто принесет большую пользу!

– Я буду следить внимательно!

– Теперь, давай поговорим со свидетелем, – Махмуд степенно поднялся. – Пригласи их, заодно посмотрю на вашего Бурого…

Бурый сидел перед кроватью свидетеля, внимательно разглядывая худого мужчину. Пытался определить, чем тот мог заниматься. Пальцы тонкие, несколько изящные. Возможно, политик. Мышцы на теле почти отсутствовали, хотя истинная сила всегда скрыта от взгляда. Вены на руках отлично просматривались. Значит, кровь бегает хорошо, без препятствий – обычно от физических нагрузок. Возможно, мужчина когда-то занимался спортом. Глаза тупо уставленные в потолок. В них никакого облегчения или радости. Казалось, он уже давно распрощался с жизнью. И тут неожиданное спасение, вроде ненужное. И что теперь делать с жизнью? В общем, обычный человек… Бурый глянул на Махмуда. Тот, в свою очередь, следил за ним. Не стесняясь. Спокойствие во всем образе. Здесь ничего нового. Обычный крестный отец в восточной обличие. Отвернулся, понимая, что будут давать оценку его работе. Рядом Мельник, недоверчиво трет нижнюю губу и скрипит стулом. И откуда в этом доме скрипучие стулья? Бурый дотронулся до ладони свидетеля. Прохладная. Хотелось вернуть его к жизни.

– Вы меня слышите? – сипло спросил. Почему-то не думал, что придется говорить.

Человек не реагировал. Видимо, потолок давал гораздо больше информации. Бурый сжал его руку сильнее. Она слабая, словно у ребенка.

– Поговорите со мной.

Его глаза медленно переместились в народ. Толком никого не видел.

– Вы можете назвать свое имя?

Человек закрыл глаза. Будто в чем-то разочаровался.

– Назовите свое имя. Я знаю, вы многое пережили… Вам больно… Но мы здесь для того, чтобы спасти вас…

У человека дрогнули ресницы. Испугано. Возможно, вспомнил, что она творила с ним. Бурый понимал, что на этой волне можно добиться большего.

– Она продолжает охотиться на вас. Но мы не сможем остановить ее, если вы нам не поможете! – Бурый склонился над ним. – Как ваше имя?

Человек открыл глаза. В них ужас, вперемешку со страданием.

– Мое имя… приносит всем зло…, – голос его дрожал. При этом, он словно проявлял заботу обо всем человечестве.

Бурый удивленно повел бровью. Информация не располагала полезными данными. И судя по всему, дальше будет хуже! Плохо. Кажется, столкнулись с подобием священника. Эти подходят к жизни крайне философски.

– Если позволите, мы сами решим, для чего нам ваше имя, – Бурый подумал, что нужно найти какую-нибудь философскую ниточку для разговора с ним. – Каждый сам выбирает свою судьбу. Правда?

– Мое имя ни о чем вам не скажет…

– А вы все же попробуйте. Ведь как-то она на вас вышла. Возможно, по имени… Или есть другой способ?

– Она… в ней уже давно дьявол… Думает только о выгоде… Если вам сказать, вы тоже заболеете этим…