Маша моя дочь. Точка.

3. Глава 2

В Любушках я не была два года. Раньше каждую неделю на выходных ездила, а потом Глеб сказал, что мой дом в городе, и нечего мотаться в это захолустье. Твёрдым мужским словом он обрубил корни, которые связывали меня с родной деревней.

Я смотрю сквозь лобовое стекло на ковёр из домиков вдалеке, и сердце от нетерпения ноет. Скоро увижу родную калитку, зайду в ограду, открою дом...

Дочь спит, Аня рулит молча, и мне никто не мешает планировать новую жизнь.

Первым делом немного приберусь — большой грязи быть не должно. Я отдала ключи соседке, она присматривала, зимой печь топила. Всё у меня там в порядке — уверена. И в магазин нужно сбегать — дочь кашками из пачки уже не наедается.

— Ань, в магазин заедем, — прошу подругу.

— Где он у вас тут? — она сворачивает на деревенскую дорогу.

— Прямо езжай, потом направо, — активно жестикулирую, показывая путь. — Все магазины в центре деревни. Не ошибёшься.

Видно, что Ане неспокойно — она совсем не мастер вождения по сельской местности. Здесь моргать за рулём нельзя — детишки играют у дороги и кошки ее перебегают. Сплошной стресс.

Не без труда, но Аня справляется — паркует машину у продуктового магазина. Я выскакиваю на улицу и едва не вприпрыжку бегу за покупками. Настроение отличное.

В магазине меня ждут две неприятные новости. Во-первых, я по глупости прошу продавца подать мне пачку замороженного брокколи и, конечно же, натыкаюсь на недоумение. В Любушки такой товар если и привезут, то по большой случайности — тут у каждого свой огород и холодильник для заморозки. Рацион дочки мне придётся пересмотреть. А во-вторых, сделав выбор в пользу домашнего молока и творога, я пытаюсь расплатиться карточкой, но терминал говорит — нет. Лезу в приложение банка в смартфоне — счёт и карта заблокированы.

Я не удивлена. Я и не ждала от Глеба ничего другого. Достаю наличность из кошелька, расплачиваюсь и, забрав продукты, выхожу из магазина. Муж не стал ждать — выдал гадость молниеносно, но это меня не сломит. У меня есть свои деньги — я их когда-то честно заработала и отложила на чёрный день. Пару месяцев мы с Машулей сможем жить на эти средства, а там и работу найду.

— Меня такими финтами не проймёшь, Глебушка, — шепчу и иду к джипу.

Вообще удивительно, конечно — я избавилась от оков семейной жизни и тут же перестала мямлить. Теперь в сердце не страх, не растерянность, а здоровая азартная злость. Врёшь, не возьмёшь! Мне это нравится.

— Всё купила? — Аня косится на скромный пакетик с молоком и творогом, когда я плюхаюсь на переднее сиденье.

— Пока всё. Потом ещё схожу. Со списком.

— М-м, понятно, — подруга стучит пальчиками по баранке. — Лер, я тебе честно должна сказать… — вздыхает. — Кто если не я, твоя лучшая подруга, скажет тебе правду? — заранее оправдывается.

Это значит, что правда Ани мне не понравится. Но я готова выслушать.

— Жги, Анют, — разрешаю.

— Все твои проблемы с Глебом из-за Маши, — заявляет она.

— Правда? — у меня на губах однобокая недобрая улыбка.

— Да, это так, — подруга вздыхает и, обернувшись, смотрит на мою дочурку, которая мирно спит. — Маша милая девочка, но она не ваша с Глебом дочь. Некоторым мужчинам сложно стать папой даже для родного ребёнка, а ты требовала от мужа полюбить чужую малышку. Я думаю, это очень давило на него.

— Мы удочерили Машу не из-за моих капризов. Глеб согласился на серьёзный шаг. И знаешь, Ань, мне тогда казалось, что он хочет этого даже больше, чем я.

— Вот именно — тебе казалось, — фыркает подруга. — Сначала ты как одержимая носилась по клиникам и мужа за собой таскала, а потом напирала на него с удочерением. Конечно, он уже на всё согласен был, лишь бы ты успокоилась.