Я ухмыльнулся.

И вот мы уже вовсю пели, легко затрусив через болота к рябинам, их длинным стволам и красным ягодам, что авангардом стояли в рощице впереди нас. За ними кучковались серебристо-серые березы. Земля становилась все жиже, поддерживать темп – все тяжелее, но пение Кармен придавало нам сил.

– А вы знали, – спросил, перекрикивая пение, Грейди, – что Пол Маккартни уже сто лет как мертв, а в 1966 году его заменили двойником? [19]

Когда мы добрались до рощи, солнце уже скрылось за пригорком. Чем больше солнечный диск сползал за горизонт, тем явнее о себе заявлял холод, да и к тому же снова поднялся ветер. Весь дрожа, я с облегчением спрятался под сенью деревьев. По мере того как свет уступал сумеркам, один за другим вокруг нас стали порхать мотыльки. Кармен тихонько пискнула, когда над самой головой, в ветвях, пролетела летучая мышь.

Я скинул рюкзак и достал из него толстовку.

– Через час с небольшим станет совсем темно, – прикинул я, натягивая ее через голову.

Цвета дня понемногу таяли, и вскоре среди целого разнообразия оттенков серого я едва мог уловить бледно-зеленые и красные пятна.

– Можно разбить лагерь здесь. – Грейди тоже снял рюкзак. – По крайней мере, здесь не так ветрено.

Я водрузил свою поклажу на обратно на спину.

Лиззи покачала головой:

– Я хочу пройти первую контрольную точку. Пока более-менее светло, мы будем идти.

– Лиззи права, – добавил Уилл, – вряд ли другие команды решат сделать привал так рано.

– Ноя устал, – заныл Грейди.

Я потрепал его по плечу:

– Мы тоже. Но мы договорились идти изо всех сил.

– Деревья дышат, – раздался голос Кармен, которая терлась о березу, обняв ствол руками.

– Подумай о деньгах, Грейди, – увещевала его Лиззи, роясь в поисках фонарика, – отдохнем на точке.

– Мне кажется, я бы сам отдал миллион, чтобы меня оставили в покое, – ворчал он, снова собираясь в путь.

Шагая, Лиззи остервенело шлепала себя по рукам и лицу. Она терпеть не могла мошкару, которая тучами кружила вокруг нас, попадая в глаза и ползая по лицу.

– Отвратительно, – посетовал Уилл, оборачивая шею и рот походным полотенцем.

– Утром все будет адски чесаться, – простонала Лиззи и снова шлепнула себя по шее. На ее бледной коже уже проступили следы укусов.

Похоже, что из нас только Кармен не замечала назойливых мошек. Она брела впереди, время от времени лениво отмахиваясь от них.

– Грейди, ты там как? – Я оглянулся.

Он повел плечами, поправляя рюкзак, а затем опрыскал себя спреем против насекомых.

– Дашь мне? – попросил я.

Он передал мне спрей:

– Конечно. Отличная штука.

– Спасибо. – Я обработал шею и лицо, потом помог Лиззи, Уиллу, а затем мы опрыскали выворачивавшуюся Кармен.

Только тогда Лиззи наконец вздохнула с облегчением:

– Спасибо тебе, Грейди! – И взмахнула подобранной палкой. – Пора бы задуматься о еде. Мы сегодня ничего не ели, кроме леденцов и завтрака в самолете.

– Хочешь сделать привал и перекусить? – Я задрал голову и посмотрел на небо. Сквозь ветви деревьев уже была видна луна, хотя ночь еще не наступила.

Лиззи покачала головой:

– Чуть позже. Мы уже почти у…

Лиззи резко вскрикнула и, подвернув ногу, ухватилась за меня, чтобы сохранить равновесие. Я аккуратно опустил ее на землю. От боли она закусила губу, потирая ушибленную лодыжку.

Ее походные ботинки были, конечно, не такими надежными, как мои – армейские. Оказалось, что она неудачно споткнулась о корень и угодила в кроличью нору.

– Моя нога!

Грейди тут же опустился на колени рядом с ней и приготовил аптечку:

– Потянула?

– Надеюсь, что нет. – Ее голос был столь же бледным, как и лицо. Дрожащей рукой она прикоснулась к опухшему месту.