– Не чпокнул. Даже сунуть в ротик не успел. Вовремя понял, что есть более интересные и достойные претендентки на мой член.

После этих слов Котов посмотрел на меня так, будто сделал мне очень большое одолжение.

– В очереди за колбасой я еще не стояла. Тем более сделанной из кошачьего мяса…

Котов сделал шаг вперед, стиснув запястье пальцами.

– Послушай, ты… – пророкотал низко.

– Дарина, все хорошо? – послышался рядом мужской голос.

Котов отступил медленно.

– Завтра. Будь так добра, посмотри свое расписание – завтра! – попросил настойчиво.

Мужчина быстро ушел, казалось, за ним даже дорожка воздуха закружилась вихрем. Я с трудом заставила себя перевести взгляд на того, кто вмешался.

Может быть, очень вовремя.

Пожалуй, я кое в чем перегнула палку. Не стоило так оскорблять мужское достоинство Котова. Мужчины способны стерпеть многое, но не стоит задевать их член нелестными словами. О, тушите свет…

И я, кажется, только что совершила ужасную ошибку.

– Мне показалось, или Котов выглядел рассерженным? – поинтересовался Фомин.

Именно он нарушил уединение между мной и Котовым. Кстати говоря, очень вовремя. Не знаю, на что бы решился взбешенный мужчина, который считает, что весь мир должен стоять перед ним раком, умоляя трахнуть.

– Не знаю, а что именно так выглядело со стороны? – поинтересовалась я.

– Прогуляемся? – предложил Фомин, подставив свой локоть.

– Отпустил несколько громких шуточек в адрес наших отношений с мужем, а теперь подставляешь свой локоток?

– Я всегда готов подставить тебе свой локоток, и не только, – посмотрел на меня призывно.

– Михаил, мы это уже проходили. Мой выбор остался прежним.

– Никогда не поздно его пересмотреть, – подмигнул Михаил, достав сигареты. – Будешь? Я же знаю, что иногда хочется. Сам много лет бросаю.

– Извини, я уже.

– Это самое печальное. Печальнее только в сексе услышать: «Я уже…»

– Нет, печальнее другое.

– Ну? – улыбнулся ожидающе.

– Печальнее, когда приходится говорить иначе: «Ты что, уже? А я еще – нет!..»

– Со мной, кстати, такого никогда не бывает! – похвастался Фомин. – Как с этим обстоят дела у Олега? У мужчин постарше эректильная функция неизбежно ослабевает…

– Спроси у Олега, – посоветовала я. – А я послушаю.

– В узких кругах прошел кое-какой слушок… Говорят, одно из крупных вложений твоего мужа себя не оправдало… Мягко говоря. Еще не поздно элегантно сойти с борта тонущего корабля тогда, когда об этом мало кто догадывается.

Фомин выпятил подбородок вверх.

– Со мной ты ни в чем не будешь нуждаться. И сможешь вернуться к любимой работе. Я же знаю, как тебе нравилось выигрывать громкие дела. Я обеспечу тебе самые вкусные и интересные! Ну и себя, разумеется, – добавил скромно.

– Я думаю, Олегу будет интересно узнать, как открыто ты ко мне подкатываешь, – вздохнула я.

– Дарина, подумай. Я серьезно. О делах Олега не вру. Ну, давай же, что тебя держит? Стареющий красавец, который скоро станет банкротом? У вас даже детей нет. Кстати, почему у вас нет детей? – поинтересовался Фомин.

Наступил на больной мозоль, сам того не зная, и я поспешила уйти.

– К черту тебя, Фомин. С тонущего корабля первыми всегда бегут только крысы.

Остаток вечера я была намерена избегать общества Котова, как только возможно. Вернулась как раз в момент, когда выставили на аукцион ужин с Лидией Ефремовой – моей подругой, супругой крупного воротилы.

Самого Ефремова не было на вечере, но Лида блистала.

– Полтора миллиона! – внес последнюю ставку мой муж.

Как-то слишком быстро прозвучали «Полтора миллиона – раз! Полтора миллиона – два! Полтора миллиона – три! Продано!»