При этом он посмотрел на меня так, будто я за миллион обязана буду дать ему. Размечтался…
Я посмотрела на мужа, мол, давай, твой выход…
Олег замялся.
Что, зажал миллион на жену?
В его глазах промелькнуло что-то такое. Я мгновенно поняла.
О боже, похоже, муженек пустил пыль в глаза всем, но дела его не настолько хороши… Миллион в валюте он не потянет. Вот же черт побери!
– Три миллиона, – прозвучал голос Котова. – И гуляем до рассвета.
Ух…
Несмотря на то, что предложение прозвучало голосом ненавистного и недавнего противника, в голове загудело.
В зале, напротив, стало тихо.
– Три миллиона последняя ставка. Кто-нибудь хочет перебить эту ставку? – поинтересовался Олег.
Никто не рискнул.
Даже зубоскал Фомин стушевался, разглядывая свои идеальные остроносые туфли.
– Три миллиона – раз. Три миллиона – два. Три миллиона – три. Продано!
Оглушительно громкий стук молотка, и через миг на мою талию уже легли уверенные, загребущие лапы Котова.
– Спасибо! Спасибо за поздравления… – раскланивался во все стороны Котов. – Забираю свой приз! – потащил меня на выход. – Повеселимся!
При выходе он лично забрал из рук служащего мою шубку и набросил на плечи, при этом успел прижаться к моей заднице, демонстрируя свою эрекцию, и, нагнувшись, провел языком по шее.
Снизу вверх, под линию роста волос.
В глазах потемнело, отчего-то еще и колени дрогнули предательски… Я с трудом сосредоточилась на нашем отражении, Котов выглядел невероятно довольным собой и смотрел так, что впору было на трусики вешать броню…
Нет, несколько слоев брони!
Глава 4
– Поехали! – в голосе Котова загудело нетерпение.
Пальцы поелозили по талии и проникли под шубку, поднялись вверх по спине, в поисках замочка. Те же самые пальцы, которыми он недавно облапал мою падчерицу. Явно облапал! Такой не удержит руки в карманах брюк…
Я поняла, что если ничего не сделаю, не шевельнусь, то стану легкой добычей.
Он слишком напористый, уверенный в себе и… богатый, чертовски богатый, если может выложить вот так просто три миллиона за исполнение прихоти.
– Давай же, Даринка, поехали кататься… Встретим рассвет – голыми и прекрасными, – шепнул на ухо, обворожительно чиркнул пальцем по щеке и галантно склонился к руке, сказав уже вслух: – Я приглашаю тебя на самый лучший ужин в твоей жизни.
Губы приложились к моей руке, он немного всосал мою кожу, и в районе пупка тренькнули мурашки. Я постаралась их разогнать и ухмыльнулась:
– Не слишком ли вы…
– Брось, можем и на «ты».
– Не слишком ли ты, Захар, торопишь события?
– Я тебя купил! – возразил запальчиво.
Слишком быстро.
О-о-о, Котов, зря-зря-зря ты так поспешил сказать это…
Еще и так напористо, алчно…
Проявил свой азарт, искреннюю заинтересованность, жажду… Обнажил струнки, которые так приятно будет натягивать, дергать, пощипывая, и заглушить звон легким хлопком ладони, как будто перебираешь гитарные струны.
– Ты купил не меня. Рабовладельческий строй давно отменили.
– Даже в Мавритании, я в курсе! – закатил глаза. – Однако фактически…
– Мы не на уроке права, Захар. Хотя я могла бы прочитать тебе несколько лекций, – хмыкнула. – Ты купил не меня, но всего лишь ужин со мной. У-ЖИН! – улыбнулась. – И точка…
Ноздри носа Кота затрепетали.
Хотя бы потому, что рядом собрались скучающие гости. Они хотели понаблюдать за отбытием Котова и его блестящей покупки. Но станут свидетелем кое-чего другого – как нахал получает щелчок по носу!
– Ужин, Захар. И никаких «до рассвета»! – подчеркнула я, медленно направившись на выход.
Ох, как хотелось выбежать, хлопнуть дверью и прислониться к ней спиной, тяжело дыша. Но вместо этого я медленно пошла на выход. Швейцар немного замешкался, но бросился открывать дверь.