– Добыча ноне у нас и впрямь хороша, жалко будет, коли обронишь, чего уж там, давай перенесу. – Василий, взяв у паренька лукошко, снова направился через ручей по бревну.

– Да ты, Митреха, и впрямь еле плетешься! – укорил паренька Василий. – Никак притомился от безделья. По грибы ходить, это тебе не пни корчевать, или ты супротив такого занятия?

– Да, что ты дядька! И вовсе я не притомился, просто задумался чуток вот и отстал.

– А вот и брешешь, вижу, что притомился! – крикнул Василий, подстрекая паренька.

– В другой раз возьму по грибы кого-нибудь другого, а тебе поручу пни корчевать, видать оное занятие таким как ты больше по душе приходится.

Дмитрий, не поняв шутки старосты и опасаясь, что он и впрямь больше не возьмет его с собой по грибы, словно с цепи сорвался, и, обогнав своего наставника, стал бегом взбираться на овраг, за которым как раз и находились их временные поселения.

– Ну что, притомился, притомился? – хвастливо воскликнул он, поднявшись в считанные минуты на самый верх и с победным видом поглядывая оттуда на Василия.

– Ладно, шустер, нечего сказать – ответил тот, снисходительно поглядывая на паренька.

– А что, дядька, давай подшутим над нашими? Прибегу я сейчас вперед тебя и скажу, что ты ноне в лесу заблудился!

– Ну, и дурак ты, парень, они же волноваться будут, особенно моя Любава.

– Да не успеют они поволноваться-то, ты следом и явишься.

– Что за шутка такая глупая, неужто тебе и впрямь этого хочется?

– Хочется, дядька, хочется!

Вот дурной-то! – подумал Василий и с любовью взглянул на паренька, который доводился ему родным племянником.

– Ну, коль хочется, так беги!

Дмитрий ринулся, было, вперед, однако тут же остановился как вкопанный. И Василий, наблюдавший за ним снизу, выругался, увидев, как племянник ни с того, ни с сего остановился на самой вершине оврага и выронил из рук свое лукошко с грибами.

– Ты что, совсем спятил, вот дурень-то! – Василий наклонился, чтобы схватить летящее к его ногам лукошко.

– Митреха, у тебя что, руки отсохли? Ты что это делаешь, а?

Однако паренек никак не отреагировал на его грубую реплику. Он пригнулся и замер на месте.

Василий, наблюдавший за племянником, снова его окликнул.

– Да кого ты там увидел, Митреха? А ну, давай живо вертайся и собирай свои грибы!

Но Дмитрий словно оглох, где уж там вернуться, он даже не повернул головы в сторону своего грозного дядьки.

Василий же, все больше и больше возмущаясь в ответ на дерзкое поведение племянника, направился прямо к нему с намерением одарить затрещиной за ослушание.

– Ну, я ужо тебе сейчас задам, паршивец ты этакий! – возмущенно воскликнул он.

И только тут Дмитрий, словно очнувшись от забытья, повернул голову к Василию. Его лицо было бледным, а глаза расширенными от страха и изумления.

– Что это, дядька? – прошептал он пересохшими от волнения губами и указал рукой на поляну.

Василий поднял глаза и тут же увидел большое блестящее чудовище неизвестного происхождения, с торчащими во все стороны рогатинами и веревками, размещенными на нем.

– Господи свят! – воскликнул он в суеверном ужасе и боязливо присел на корточки, увлекая за собой и Дмитрия, чтобы это неподвижное чудовище не смогло их увидеть.

– Что, что это такое, дядька? – шепотом спросил Дмитрий.

– Не знаю Митреха! -трясущимися от страха губами ответил ему Василий.

И грибники с недоумением посмотрели друг на друга, а потом снова перевели взгляд на неизвестный объект.

Они сидели неподвижно около получаса, и не спускали глаз с представшего перед их взором видения, пока Василий не почувствовал, как у него затекли ноги от долгого сидения на корточках, а все открытые части тела облепили алчные комары. Неизвестный объект за это время не проявил никакой активности, и такое обстоятельство позволило нашим наблюдателям слегка расслабиться. Василий привстал и потряс затекшей ногой, а его племянник переменил позу и стал отгонять от лица надоедливую мошкару.