– Что, князь, пытать надумали? – Лукас снова рассыпал свой скрипучий смех по гроту, и тот искрами отразился от каменных стен. – Решили вспомнить дивное арканское прошлое? Будет любопытно посмотреть, какие темные заклятья остались в вашей памяти…
– Дождемся Артура, – сухо проинформировал Карпов кого-то из двоих, резко развернулся и в несколько шагов оказался возле меня и ихтиопода.
У Рована закатывались глаза, золотистые кудри поблекли, лицо осунулось. На него было больно смотреть. Я ласково погладила парня по бледной серой щеке и поймала грустный взгляд из-под ресниц. В нем больше не плавилось серебро и не искрились молнии. Теперь там было пусто.
– Ихти… малыш…
– Ни черта себе малыш! – Карпов снял пиджак и протянул мне.
– Он был малышом… не так давно, – виновато призналась, помогая Ихти снова опереться о валун и накрывая того черной тканью.
– Чисто гипотетически, Анна?! – вспылил, наконец, Демон, и разгневанное эхо разлетелось по пещере.
– Я пыталась рассказать! – возмущенно вскрикнула.
И откуда у меня еще силы на спор? Хотелось улечься рядом с Рованом, тяжело дышать влажным воздухом, плакать и пялиться в каменный свод.
– Плохо пыталась.
– Хорошо пыталась! Но под градом «Иклерий» это, знаешь ли, затруднительно.
Несмотря на усталость и тотальное чувство обреченности, пробравшееся в каждый нерв, я еще жива, а значит, без боя не сдамся.
– Ладно, – Карпов поиграл желваками и сердито тряхнул головой. – Сейчас расскажи.
– Теперь ты слушаешь?! – демонстративно удивилась я, закатив глаза.
– Да. Теперь слушаю, – процедил Демон и затих, ожидая ответа.
– Мы с Присс его вылупили, – я понуро опустила голову и ткнулась лбом в холодное голое плечо.
Сейчас, глядя, как по черной материи расползаются темные пятна крови в тех местах, где она соприкасалась с ребрами ихтиопода, я не понимала, как когда-то могла считать незнакомое существо угрозой. Рован свой, родной. Наш.
– Из окаменелой икринки. Из того самого древнего пузыря. И вот…
– И вот, – Андрей рвано выдохнул и сжал кулаки, видимо, из последних сил сдерживая в себе тягу к удушению одной завравшейся пигалицы. – А пузырь где взяли?
– Присс украла у контрабандистов. А потом… Я была в Заповеднике с Бренданом… – Карпов сморщился сильнее, и слова стало выдавливать совсем трудно. – Мы только туда и обратно! Мисс Трейс…
– Ах, мисс Трейс! – взорвался Демон, стукнул кулаком по валуну и гневно зашипел после столкновения с камнем. – Точно! Она как раз говорила о некой парижской дурочке…
– Это обо мне, да, – виновато кивнула, поднялась и успокаивающе погладила ушибленный кулак. Руку Карпов не одернул, но глаза отвел. – Я подумала, что тут самое надежное место. Ведь чем меньше людей знает, тем у Рована больше шансов выжить.
– Так Рован или Ихти? – Карпов нервно дернул уголком рта.
– Ему и так и так нравится.
– И откуда же ты знаешь, как ему нравится?! – ухмылка стала совсем уж хищной. Опасной какой-то. Пробирающей до мурашек на пояснице.
Не думает же он, что я чересчур тесно знакома с голым красавцем из пучины?
– Присс рассказывала, – призналась поспешно, пока в демонической голове не зародились совсем уж глупые идеи. – Они с ним… Ну… Вроде как, близко подружилась.
– Просто замечательно! – рявкнул Карпов, пнул ботинком песок, наткнулся на камень и снова зашипел от боли.
– А мне кто-нибудь поможет? – ворчливо пискнули с плато, и мы с Андреем резко обернулись к Атарине. Она сидела ровно, опираясь одной рукой о камень, а другой зажимая рану в хвосте. И в целом выглядела намного лучше Ихти. На веснушчатых щеках горел лихорадочный румянец, глаза искрились возмущением. – Я тоже пострадавшая!