Словно два близнеца (разве что в разных камзольчиках – красном и синем), Квитариус и Сантариус собирали оборванные люмьеры в глубокий серебряный чан, перетаскивая его по песку в четыре мохнатые руки. Если мне не показалось, смотрели они на одно из древнейших созданий с долей сожаления и тихонько подбадривали.

– Хватит! Перестаньте! – я вдруг обрела голос, и он гневным воплем вырвался наружу. – Вы же его убьете!

– К сожалению, добрая мисс, мне нужны все люмьеры до последнего, – сочувственно объяснил Лукас. – У взрослой особи их больше, но ваш экземпляр еще слишком молод…

– Это не экземпляр! Его зовут Рован! – рыкнула на рыжего монстра. – Без люмьеров он… Он…

– Погибнет? Вероятно. Но не сразу. У ихтиоподов всегда остается шанс на спасение, – гад пожал плечами. – Слышали? Я сказал, что нужно все.

Сантариус – тот самый гаденыш, что похитил меня под Рождество (его я узнала по синей бархатной шапочке с кисточкой), – тихонько ахнул.

– Вы ведь понимаете, лорд Кавендиш, что вам не уйти? – Андрей сделал шаг вперед, заслоняя меня собой.

Калейдоскопу эмоций на лице Демона позавидовал бы артист немого кино. Я даже не знала, на кого мне сейчас смотреть было страшнее.

– Как-то ведь я пришел, князь Карповский, – надменно заявил Лукас. – И даже, как видите, морфов с собой прихватил. Их телепорты у вас нынче не работают…

– У него Присс… – жалобно прошептала Андрею, пытаясь нащупать в полутьме его руку, но тот, не слыша меня, снова двинулся вперед.

– Ни шагу дальше, Андрей Владимирович. Или одной первокровной волшебницей в этом мире станет меньше, – спокойно заявил Кавендиш и помахал палочкой, удерживавшей паутину. Отчего последняя с треском натянулась, и зеркало пошло подозрительной рябью.

– Я не дам тебе уйти, – процедил Карпов, упрямо приближаясь к стоявшему у груды валунов Лукасу.

– У него Присс! – завопила, подбежав к твердолобому Демону и повиснув у того на руке. Он что, не понимает?

– Анна, ее не спасти, – бросил, не оборачиваясь, Карпов. – Не хотел лишать тебя надежды, но шансов нет. Она, считай, так и так мертва. Нельзя отдавать арканам люмьеры.

– Ты не можешь знать точно, – шептала в черный рукав, размазывая по ткани слезы. – Может, в мире еще остались заклинатели зеркал… Или в воспоминаниях Авроры найдется способ… Или в рукописях… П-пожалуйста…

– Не лезьте, ваше… сэр, – подал тихий голос один из шерстяных засранцев. – Отпустите лорда Кавендиша, и сами не попадете в беду. Судьба не зря дала девочке родиться. Для всех будет лучше, если вы не станете вмешиваться и позволите свершиться задуманному.

– Тебя не спросил! – Карпов не удостоил Квита взглядом, продолжая жечь глазами главу Братства.

Я же в выражениях не стеснялась.

– Мохнатый предатель! Да чтоб всю твою блестящую шерсть моль сожрала, приняв за шубу! – прошипела сквозь зубы, но Квит сделал вид, что я обращаюсь не к нему. Глядел на Андрея и тяжко вздыхал, покачивая лохматой головой.

– Я служу хозяину. Действую в интересах главы рода. Я не предавал, – гордо заявил гаденыш, огромные глаза которого успели увлажниться. Или шерстинка в них попала – тролль его разберет.

– Я твой хозяин, – прошипел Карпов, сжимая челюсть. – Моя мать – глава рода. И ты… Не имеешь права… Игнорировать ее зов…

– Род Карповских был мне верным домом две сотни лет, ваше… сэр, – склонив голову, бормотал Квит, брезгливо поднимая с песка последний сброшенный кровивший люмьер. Ихти, совсем бледный, оперся рукой на плечо Сантариуса. – Но мой первый владыка – Августус Блэр. И он не покидал этого мира, а значит…

– Его тело забрал ты? – Карпов резко обернулся, на секунду забыв и про Лукаса, и про зеркало. Морф промолчал, но Андрей, увидев что-то на гордой морде, понимающе кивнул.