– По-твоему, я всегда отчитываюсь или не могу без разрешения что-то сделать?

– Без понятия. Только сразу предупрежу, что в нашей компании не ведут светских бесед и ругаются матом. Как бы не заскучала или ушки не завяли.

– А может я хочу, чтобы они завяли!

– Высоколобое общество задолбало?

– Да! Представь себе, задолбало! Задолбало каждый день делать то, что нужно, а не то, что хочется! – я выкрикиваю это, подхватываю сумку и едва дотаскиваю ее до входной двери. Тяжёлая, зараза!

Влад идёт следом, смотрит как я торопливо застегиваю замочки босоножек и протягивает мне свою толстовку:

– Возьми, если всерьез собралась. Вечером будет холодно, – сам берет куртку с вешалки, надевает кроссовки и отнимает сумку, в которую я вцепилась мертвой хваткой. – Отдай. Хочешь поехать, поехали. Покажу жизнь с другой стороны. Объесть не объешь и может даже впишешься, если пальцы гнуть не будешь. Хотя… – смеется и мотает головой, не договорив до конца.

У подъезда стоит микроавтобус с открытыми дверями, а рядом с ним небольшая разношерстная компания, в которой из знакомых только Андрей, бармен, но я решительно иду к машине за Владом, набросив его толстовку на плечи, и здороваюсь со всеми:

– Привет, я Лиза. Возьмёте с собой?

– Хренасе! Влад, а она тут что делает? Привет, Лиза.

– Привет, Андрей, а рёбрышки сегодня будут?

Удивление на лице парня сменяется широкой улыбкой. Он ныряет в микроавтобус и через минуту показывает мне пластиковое ведро раза в три больше того, которое принес Влад.

– Лизон, обижаешь! Куда мы без моего фирменного блюда? Да, Влад?

– Естественно. Только одна условие – ей не наливать.

– Оу! Владик в няньки записался!? – Андрей хохочет и, подмигивая, шепчет мне про пиво, стоящее под задними сиденьями.

Пробираюсь к ним, достаю из ящика две бутылки и выпрыгиваю на асфальт, игнорируя раздраженный взгляд Влада.

– Андрей, открой, пожалуйста. Пить хочется.

– О-о-о! Наш человек! – зажигалкой срывает пробку, но я не успеваю забрать открытое пиво.

– Я сказал, что она не пьет! – Влад перехватывает бутылку, а потом цедит сквозь зубы, – Забыл, что они бухие творили?

– Братишка, давай она сама решит? – Андрей протягивает руку к моему пиву и открывает его. – И если ты так паришься, то зачем позвал?

– А я и не звал. Сама приперлась. Мало мне ее подружки, продыху нет, теперь ещё и она.

Мне хочется провалиться сквозь землю, но видимо никого, кроме меня, такое заявление не смутило. Компания дружно хохочет, но почему-то над Владом, а не надо мной. Парни понимающе похлопывают его по плечу, а девчонки с интересом смотрят в мою сторону, улыбаясь от уха до уха и о чем-то между собой перешептываясь. Одна из них, в шортиках и рубашке, завязанной узлом над животом приличных размеров, кивает и подходит ближе.

– Леся, – улыбается она, протягивая мне ладошку. – А это, – пальцем показывает на свой шарик, – Васька и Руся. Папуля у них решил с первого раза на материнский капитал замахнуться, а меня спросить забыл. Да, Андрюшечка?

– Абсолютно верно! Люблю тебя, мой Пузанчик!

Две других девушки, Катя и Соня, хрюкают на Пузанчика, а Леся притворно хмурит бровки, обещая посадить кого-то на ручной привод. Теперь уже парни взрываются от хохота, и Андрей, обреченно вздыхает и приглашающе показывает ладонью в сторону машины:

– Все-все-все! Поржали и хватит. Рассаживаемся согласно купленным билетам. Шашлыки стынут же!

Девчонки утаскивают меня на задний ряд, где по обеим сторонам есть окна. Влад в гордом одиночестве садится на переднее, Андрей с Грегори, больше похожим на Гришу, плюхаются на единственное свободное сдвоенное сиденье перед нами, а за рулем оказывается Вовчик, практически копия Влада по телосложению, только хохочущая на каждое слово и особенно анекдот, которые парни травят без остановки. Тут он гогочет на весь микроавтобус. Девчонки хихикают больше от гогота, чем от анекдотов. Леся скидывает свои балетки и закидывает ноги на колени Андрюшечке, а он начинает осторожно массировать ее ступни и пальчики, жалуясь на тяжелую жизнь. Гриша-Грегори угорает над ним, называя каблуком, только Соня тут же скидывает обувь и начинает стонать во все горло, что умрет прямо сейчас, если ей не сделают такой же массаж, как Пузанчику. Гриша обреченно бурчит под нос, подглядывает что и как делает Андрей, пробует повторить и испуганно дергается, когда Соня от первого же прикосновения начинает дрыгать ногой и верещать про свои оторванные пальцы. Мы с Катей и Лесей хохочем до слез от паники на лице парня, Вовчик прибавляет громкость на магнитоле, чтобы заглушить музыкой эту истерику из визгов и хохота, мы в ответ начинаем подпевать, фальшивя настолько сильно, насколько это только можно представить, Андрей подхватывает, подвывая и завывая, ему отвечают какие-то собаки из-за заборов… Нас разрывает так, что у меня от смеха уже болят щеки и живот. Один только Демон угрюмо отмалчивается и не спешит присоединяться к всеобщему веселью.