В словах друга был резон. Знакомство с военной тайной чревато неприятностями – это Кирилл узнал на себе, получив после армии десять лет невыезда за границу, как имеющему первый допуск секретности.

– Так, Сеня, быстро сворачиваем лагерь, – принял он решение. – Я собираю палатку, а ты туши костёр – чтоб ни одного уголька не осталось. Если сюда прилетят военные, они не должны узнать, что мы тут вообще были. Всё до последней ложки через пять минут должно быть в пещере.

Они принялись лихорадочно подбирать разбросанные вещи и перетаскивать их в пещеру. Палатку Кирилл не стал упаковывать, а просто скомкал и в таком виде отнёс к прочим свидетельствам пребывания спелеологов-любителей в запрещённом для посещений месте. Друзья, подобно муравьям, сновали от лагеря к пещере, спотыкаясь и падая в темноте.

Оставалось подобрать ещё кое-какие мелкие вещи. Кирилл, вернувшись к месту стоянки, вдруг различил в неверном лунном свете фигуру, стоящую шагах в десяти от дымящего костра.

"Убью Сеньку, он же не погасил костёр" – подумал Кирилл.

Он успел отметить, что существо хотя и выглядит, похожим на человека, но таковым явно не является – у него были слишком длинные, как у гориллы, руки. А голова, вытянутая кверху, заканчивалась острой макушкой.

"Инопланетянин. Вот и контакт".

Контакт представителей двух цивилизаций, действительно, начался, но совсем не так, как того ожидал человек. Существо вскинуло длинную конечность, и последовала беззвучная вспышка. Кирилл понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой и рухнул на землю. Семён, выскочивший из пещеры, не успел понять, что происходит – последовала новая вспышка, и он, подобно Кириллу, растянулся на камнях.

Чужак осмотрел дыру в камнях, откуда появлялись аборигены, и после короткого раздумья вытянул руку в сторону пещеры. Последовал беззвучный залп, земля содрогнулась, камни начали крошиться и осыпаться. Несколько секунд спустя, когда осело облако пыли, на месте входа в пещеру была гора расколотого гранита.

Существо без видимых усилий подхватило неподвижных людей и скрылось с добычей в овальном корабле, частично погрузившемся в воду лесного озера. На месте лагеря спелеологов-любителей остались только блестящая металлическая тарелка, пара походных ковриков да непогашенный костёр.

*****

Посадка была не зубодробительной, но жёсткой. Барр Хайнер, едва могучая хизарийка выпустила его из своих лап, помчался в рубку управления. Он подозревал, что его друг уже мёртв, потому что Равис Торн, относившийся к "Шенне", как к настоящей маликсианской леди, никогда раньше не позволял себе столь небрежно сажать штурмовик. В рубке Хайнер увидел шеф-полковника, склонившегося над Рависом.

– А-а, маликс. Хорошо, что ты так быстро пришёл. Дай команду медсистеме на консервацию сознания пилота, не то он не доживёт до пересадки сознания.

Вопреки всему, что Хайнер знал о хизареках вообще, и пассажирах "Шенны" в частности, он до последнего надеялся на то, что у Онтера проснётся чувство милосердия, и шеф-полковник откажется от убийственного для пилота замысла. Трансплантация личности – это последняя возможность управлять кораблём в практически безвыходной ситуации. Хайнер знал, что некоторые, особенно в окраинных мирах, практиковали пересадку личности, чтобы получить новое тело. Но процедура не давала стопроцентной гарантии на новую жизнь, к тому же, не всегда срабатывала корректно, поэтому результатом операции могли быть один труп и один идиот, способный к выполнению ограниченных задач. Или вообще ни на что не способный. В общем, к пересадке прибегали лишь в крайних случаях. Сам Хайнер сталкивался с "пересаженным" лишь однажды – когда пилот курьерского корабля подхватил какую-то экзотическую и смертельную болезнь во время доставки важной почты и был вынужден "пересесть" в тело местного аборигена. Сейчас был второй случай, и надо же было судьбе так распорядиться, чтобы донором личности оказался ближайший друг Хайнера. Нет, нельзя этого допустить…