Я задумчиво закусила губу. Его заявление импонировало мне: если человек хорошо отзывается о подчинённых, это говорит в его пользу. К тому же, очень интересно, что сами подчинённые скажут о начальнике.
- Хорошо. Я останусь завтра ещё на денёк. Хочу побеседовать с некоторыми из ваших ключевых сотрудников.
Мне показалось, Тимур выдохнул с облегчением. Опять он безобразно непоследователен! То ненавидит и оскорбляет, то умоляет остаться - и всё так искренне!
Дома нас встретил Илья Петрович и сразу повлёк в столовую:
- Давайте пообедаем втроём!
Мы с Тимуром послушно уселись за стол, предварительно вымыв руки. До чего забавно было наблюдать, как этот большой и грозный мужчина склоняется под волей маленького тщедушного отца! Но это отнюдь не вызывало во мне презрение - наоборот, если бы хозяин был столь же пренебрежителен с родителем, как со мной, я окончательно и бесповоротно перестала бы его уважать, а так оставалась надежда на то, что в этом человеке всё же есть что-то хорошее.
- Как вам понравилась фабрика? - дружелюбно поинтересовался Илья Петрович, накинув тканевую салфетку на колени и берясь за приборы.
- О, полный восторг! - абсолютно искренне воскликнула я.
Тимур бросил на меня быстрый недоверчивый взгляд. Я его проигнорировала:
- Всё так... современно. Я и не представляла, что в российской глубинке может работать такое высокотехнологичное производство!
Тимур хмыкнул:
- Представьте себе, за МКАДом тоже есть жизнь...
Я кивнула, не доставив ему удовольствия устроить новый скандал:
- И в пределах МКАДа тоже встречаются островки замшелости. Но я всё равно удивлена и впечатлена той работой, которую вы проделали, Тимур Ильич.
Невероятно, но готова поклясться: его щёки слегка порозовели. Совсем чуть-чуть, но я заметила.
- Спасибо, - выдавил он, но на меня не посмотрел - уставился в тарелку, где плескался вполне цивилизованный крем-суп из шампиньонов.
- К тому же, - продолжила я, уже обращаясь к Илье Петровичу, - вашему сыну удалось собрать замечательную команду. Мне очень понравились люди, которые работают на фабрике, я завтра непременно пообщаюсь отдельно с некоторыми из них.
- Прекрасно, - удовлетворённо кивнул он. - Это просто прекрасно. Я рад и горд, Вероника Львовна...
- Пожалуйста, называйте меня просто Вероникой, а то неловко...
- Мне вы такого не предлагали, - мрачно заметил Тимур.
- Хм... что ж, предлагаю, если вам угодно.
- Спасибо, обойдусь без ваших одолжений.

Тимур

Я чувствовал себя рядом с Вероникой до крайности странно. Она могла одним словом выбить почву у меня из-под ног, причём это слово могло быть как презрительным, так и восхищённым, и второе сбивало с толку ещё больше. Она раздражала, смущала и удивляла меня без конца. Не зря я считал, что эта женщина - ведьма. Давно меня не подвергали воздействию столь головокружительных чар, даже о работе было трудно думать - я слонялся по своему домашнему кабинету в мучительных размышлениях об этой странной журналистке и её поведении. На самом деле, подумать было о чём: отец ведь сказал задержать её на три дня, а я пока отыграл только один. Что предпринять, чтобы продлить эту агонию ещё на два, у меня не было ни малейшего представления. И как часто бывало в моей деловой жизни, когда возникали подобные проблемы, я решил обратиться за помощью к человеку, которого считал намного более осведомлённым в вопросах связей с общественностью, чем я. К Юре.
- Дружище, ты прям вовремя - я и сам собирался сегодня тебе позвонить! - воскликнул он.
Меня всегда удивляла эта фраза своей бессмысленностью. Впрочем, белые люди в целом отличаются привычкой констатировать факты без всякой цели.