Осколки разбитой посуды частично перетягивали внимание на себя, но только как ещё один вариант, наказать Дитфрида.

Матис сделал несколько шагов назад, топча кедами кефирно-молочно-овсяно-картонную смесь.

Дитфрид же, не переставал смеяться в себя. Казалось, он вот-вот встанет и даст отпор… но он продолжал просто лежать на спине с ушибленными коленями – тот глухой звук, с которым он ударился об стол, был тому подтверждением, – и смеяться… «…из последних сил?..».

Дверь на кухню открылась. В дверях показался Адалрик. Высокий для своих лет мальчик с серыми волосами и того же цвета глазами. Матис всегда забывал его рост, но он знал, что через несколько лет, сын его перерастёт, потому что уже сейчас, Адалрик упирался лбом в отцовский нос.

– …Что здесь происходит? – спросил он ещё не проснувшимся голосом.

Матис стоял как громом поражённый и одновременно готовый действовать. Он моргнул и к своему непонятно откуда появившемуся ужасу, обнаружил, что Дитфрид затих.

– …У отца сегодня плохое настроение. – поднимаясь и сардонически улыбаясь, выпалил Дитфрид.

Адалрик скорчил гримасу недовольства.

– И ты, разумеется, не виноват. – сказал он, со злой иронией в голосе.

– Возможно, частично. – старший не переставал улыбаться, – Все мы трое так или иначе виноваты в том, что у отца плохое настроение…

Адалрик фыркнул… В то же мгновение, Матиса будто подключили к розетке.

– Закрой свой рот, мелкий ублюдок! – рявкнул он.

Дитфрид иронично ухмыльнулся. Его взгляд стал живее.

– Вот видишь, – смотря на брата, усмехнулся Дитфрид, – он не рад что ты проснулся.

– Закрой, свой, поганый, рот! – крикнул Матис, скалясь.

На последнем слове, Матис дал Дитфриду мощную пощёчину, от чего тот упал и приземлился руками прямо на осколки.

Ошарашенный Адалрик подошёл к брату и отцу.

– Эй! Прекратили оба! – вскрикнул он.

Матис вскинул лицо к Адалрику. Его злые глаза говорили сыну о том, что сейчас он отправится за старшим… Пока Адалрик с Матисом играли в гляделки, Дитфрид тихо смеясь и постанывая, поднимался, пачкая кухонный паркет своей густой, тёмно-красной кровью.

Дитфрид поднял голову и притянул внимание Матиса к себе. Смотря ему прямо в глаза, мальчик сказал:

– Иди отдохни, отец…

От этой фразы, Матису стало хуже, чем, когда он услышал, что Джорг сбежал из дома.

В желудке стало невыносимо жарко. Ноги подкосились и, если бы не столешница, Матис бы понял, какого сейчас Дитфриду… по крайней мере, его рукам…

…Злоба из-за Джорга не покинула Матиса. Он всё ещё думал, что недостаточно наказал Дитфрида… но в то же время… он хотел извиниться перед ним. Всё навалившееся на него, похоже, приобрело физическую форму и начало вытеснять едва стоявшее на ногах тело, с кухни.

Шатаясь из стороны в сторону, он вышел с кухни и поплёлся к выходу из дома. За спиной слышался тихий вопрос «Как ты?», а за ним ещё один «Раны серьёзные?». На все эти вопросы, Матис хотел ответить утвердительно, но он понимал, что адресованы они Дитфриду.

Сзади, теперь ближе, послышался вопрос, уже адресованный непосредственно ему.

– Папа, ты куда?

Это был Джорг.

Матис не выдержал и заплакал. Первые слёзы попали прямо на кеды. Остальное «планировалось» выплакать на улице…

Он открыл дверь, всё ещё трясясь и шатаясь. Закрыть было сложнее, но и с этой задачей он кое-как справился. Когда же ему удалось миновать калитку, он уже ни в чём себя не сдерживал. Он облокотился спиной на забор и понурив голову, начал реветь навзрыд.

1

22/07/2011

02:56PM

Дитфрид и Адалрик занимались готовкой и уборкой. По отцовскому графику, сегодня домашними делами должен был заниматься только старший… В связи с чем, Дитфрид с недоверием отнёсся к инициативе Адалрика, когда тот, как суслик из норы, вызвался ему помочь.