За то, что к кабаку горим любовью верной?

Нас радуют вино и милая, а ты

Опутан четками и ложью лицемерной.

89.89

В придворные к создателю вписался, и назначил

Себя над человечеством смотрящим.

Как хорошо, что не доступна дуракам

Заветная дорога в божий рам.

90

Поменьше размышляй о зле судьбины нашей,

С утра до вечера не расставайся с чашей,

К запретной дочери лозы присядь,– она

Своей дозволенной родительницы краше.

90.90

Успешен тот, кто веселится,

От немощи несчастный злится.

А спутница – лоза, тем паче,

Успешным принесет удачу.

91

Охотно платим мы за всякое вино,

А мир? Цена ему – ячменное зерно.

«Окончив жизнь, куда уйдем?» Вина налей мне

И можешь уходить, – куда, мне все равно.

91.91

Весь мир зерно? В зерне вся суть,

Прогнав саки, ты расплатиться не забудь.

Вино , однако, не водица,

Его , хоть сколько пей, не сможешь ты напиться.

92

С друзьями радуйся, пока ты юн, весне:

В кувшине ничего не оставляй на дне!

Ведь был же этот мир водой когда-то залит,

Так почему бы нам не утонуть в вине?

92.92

Как с южным ветром к нам идет весна,

Так молодость веселием полна.

А осенью настанет опыта похмелье.

Чуть позже все замерзнет – жизнь одна!

93

Отречься от вина? Да это все равно,

Что жизнь свою отдать! Чем возместишь вино?

Могу ль я сделаться приверженцем ислама,

Когда им высшее из благ запрещено?

93.93

Вино – под стать ревнивой даме -

Собою заменило мир.

И ты, забыв, что был Хайямом,

Послушно вселишься в трактир.

94

На мир – пристанище немногих наших дней –

Я долго устремлял пытливый взор очей.

И что ж? Твое лицо светлей, чем светлый месяц;

Чем стройный кипарис, твой чудный стан прямей.

94.94

Печать любовных откровений, маня в хрустальный мавзолей,

Скрепляет помыслы незримо ;

Сужает свет неотвратимо

В точку…

Прелести твоей.

95

Чье сердце не горит любовью страстной к милой,-

Без утешения влачит свой век унылый,

Дни, проведенные без радостей любви,

Считаю тяготой ненужной и постылой.

95.95

Кто счастлив стал, кого сгубила

Амура меткая стрела.

Лишь там, где бьются два крыла

Всегда отличные дела.

96

Скажи, за что меня преследуешь, о небо?

Будь камни у тебя, ты все их слало, мне бы.

Чтоб воду получить, я должен спину гнуть,

Бродяжить должен я из-за краюхи хлеба.

96.96

Не той свободы ты хотел, когда стремил свой взор к планетам.

Считал движенье звездных тел и циклы солнечного света.

Но бог решил наоборот;

Свободный ветер, крохи, по столу метет.

97

Богатством, – слова нет, – не заменишь ума,

Но неимущему и рай земной – тюрьма.

Фиалка нищая склоняет лик, а роза

Смеется: золотом полна ее сума.

97.97

Чего бояться розе горделивой?

В таких шипах нельзя быть несчастливой.

Фиалка – тихо прячет нежный стан,

Склоняя голову. И в том ее обман…

98

Тому, на чьем столе надтреснутый кувшин

Со свежею водой, и только хлеб один,

Увы, приходится пред тем, что ниже, гнуться

Иль называть того, кто равен, «господин».

98.98

Живем внутри чужой мечты,– заложники каких-то интересов.

Рабы судьбы и чьих-то бесов,

Как будто мы уже давно немы! И все же,

Кто выручит тебя, поможет?

99

О, если б каждый день иметь краюху хлеба,

Над головою кров и скромный угол, где бы

Ни чьим владыкою, ничьим рабом не быть!

Тогда благословить за счастье можно небо.

99.99

Зачем, Омар, тебе вручили мудрость предков?

Уныло поедать объедки?

Забиться в угол, есть свой скромный ужин?

Скажи, кому ты станешь нужен?

100

На чьем столе вино, и сладости, и плов?

Сырого неуча. Да, рок – увы – таков!

Турецкие глаза – красивейшие в мире –

Находим у кого? Обычно у рабов.

100.100

Особой искренностью взгляда отмечены глаза раба,

Но повернись его судьба,

И ты уже совсем не рад

Терпеть его надменный взгляд.

101

Я знаю этот вид напыщенных ослов: