Нуго. [А] сестра той девушки родила близнецов.

Граккулуc. Чего удивительного? Некая женщина на Соляной дороге к Leonem galeatum [100] родила шесть дней тому назад тройню.

Нуго. Плиний говорит, что может появиться до семи [детей] [101].

Турдус. Кто из вас слышал о жене графа Батавии [Голландии]? Сообщают, что она за одни роды, очень трудные, из-за проклятия какой-то нищей, [родила] столько [детей], сколько дней в году [102].

Граккулуc. Что это была за нищая?

Турдус. Эта нищенка, обремененная детьми, просила у графини милостыню. Та, когда увидела столько детей, с бранью прогнала ее, крича о разврате. Ведь она не верила, что от одного мужа нищенка родила такое потомство. Невинная нищенка молила богов, чтобы, узнав, что она нравственно безупречна и чиста, они дали графине от ее мужа столько детей за одни роды, сколько дней в году. Так и случилось, и в некоем городе того острова [103] появилось то многочисленное потомство.

Граккулуc. Предпочитаю верить, чем разузнавать.

Нуго. У Бога все возможно.

Граккулуc. И даже очень легко.

Нуго. Ты не узнал того нагруженного сетями [человека], в широкополой шляпе, который в сопровождении собак, ведет очень тощую клячу (мерина)?

Турдус. Не стихотворец ли это Манний?

Нуго. Точно, он.

Турдус. Откуда же столь сильная метаморфоза?

Нуго. Он от Минервы перешел к Диане, то есть от честнейшего занятия к пустой и глупой работе. Его отец расширил дело по производству товаров. Он, считая отцовское ремесло для себя позорным, обратился к разведению лошадей и к охоте, решив, что именно так сможет стать знатным человеком, будто, сделав что-то полезное, не считался бы за благородного. За этим охотником следует Курий, весьма ученый, известнейший игрок в кости, который умеет правильно бросать игральные кости, чтобы они падали, как сам хочет. Дома у него в приятелях Триконгиус.

Турдус. Вернее сказать, амфора.

Граккулуc. Мало того, губка.

Нуго. Вернее, сухой песок Африки [104].

Бамбалио. Говорят, он всегда испытывает жажду.

Нуго. Не знаю, так ли это, [но] действительно всегда готов пьянствовать.

Бамбалио. Послушай соловушку.

Граккулуc. Но где?

Бамбалио. Не видишь, он сидит на той ветке? Смотри, как пылко поет, не прерываясь.

Нуго. Соловью непозволительно петь горестно.

Граккулуc. Что удивительного, что он насвистывает сладостно, ведь он из Аттики! Там даже бесчисленные морские волны не без ритмичности ударяются о берег.

Нуго. Плиний пишет, что в присутствии людей он поет продолжительнее и старательнее.

Турдус. В чем причина?

Нуго. Я открою тебе причину. Кукушка и соловей поют в одно и то же время, именно весной, с середины апреля до конца мая. Эти две птицы соревновались в мелодичности звучания. Нашелся судья, и поскольку спор был о звуке, самым пригодным в знании его оказался осел, который имел, по сравнению с прочими животными, большие уши. Осел, отвергнув соловья, гармонию чьей песни он не смог понять, присудил победу кукушке. Соловей обратился к человеку, которого там видит, и сразу же сообщает о своем деле, поет так старательно, чтобы доказать ему, что осел допустил несправедливость, которую нужно устранить.

Граккулуc. Считаю это делом, достойным поэта.

Нуго. Как же так? Ты [ведь] ждал, что оно достойно философа? Спроси об этом у новых парижских магистров.

Граккулуc. Многие из них философы одеждой, а не мозгами [105].

Нуго. Но почему одеждами? Ведь ты сказал бы [так] скорее о поварах или мельниках.

Граккулуc. Потому что они [философы] носят свои одежды грубыми, потертыми, рваными, грязными, неопрятными, изъеденными вшами.

Нуго. Стало быть, они будут философами-киниками.