Всё это она высказывала весело, с задором, поблёскивая глазками. Хотя, может, это оправа поблёскивала или стёкла очков бликовали. Диме было по барабану. Он слушал гида вполуха, разглядывая застывшую картинку, а когда рассмотрел в деталях, то запустил клип, словно играя, подобно школоте́, в компьютерную игру. Ему, видите ли, стало интересно посмотреть на всё это в движущейся картинке. Тем временем включился звук канонады, и пионер-гиду пришлось поднапрячь голосовые связки.

– Наполеон при штурме Тулона проявил не только гениальность в стратегии, но и личный героизм. Он первым ворвался в осаждённый город с саблей наголо, ведя за собой штурмующую армию, чем снискал законное уважение солдат и офицеров.

И тут Дима вспомнил о Ко́не. Если эта сорока не он, то можно ли вызвать Господство в качестве консультанта или нет?

– Кон, – обратился он к небу, не обращая внимания на распинающуюся тётку, – а ты не мог бы составить мне компанию?

И тут же обернулся, почему-то понимая, что старичок если и появится, то непременно со спины. Угадал. Тряпичная открывашка палатки отдёрнулась, и на поле боя появился дедок профессорской наружности, ещё с порога вживаясь в роль старого брюзги.

– Компанию, компанию. У тебя вон компания. Рот не закрывается. Или ты предлагаешь нам с ней хором спеть тебе хвалебный хорал в честь великого императора?

– Вдвоём вы можете исполнить только дуэт, – улыбнулся Дима и тут же дурашливо поинтересовался: – А хор вообще – это сколько? Двое – дуэт. Трое – трио. Четверо – квартет, насколько я помню.

– Хор – это много.

– А много – это сколько?

– Не зли меня, прыщ, – грозно потряс пальчиком Господство, прерывая его детские вопросики. – Лучше послушай, что тебе умная женщина рассказывает.

– Умная? – удивился Дима, уставившись на Кона, явно понимая, что тот над ним прикалывается.

– Ну не умная, – пожал Искусственный Разум плечиками, – какая разница. Для женщины это не имеет значения. Любая считает себя умницей и красавицей, и попробуй этому перечить.

– А вот с этим соглашусь, – покивал в ответ бывший ученик школы соблазнения. – Себе дороже.

– О! В нашей группе пополнение, – наконец узрела Маргарита Ивановна новенького слушателя.

Дима только ещё шире растянулся в улыбке, поняв, что, как и предполагал, эти два аватара не взаимосвязаны, а значит, представление при их столкновении должно выйти занимательным. Как они, интересно, будут между собой собачиться? И удастся ли переключить внимание престарелой пионерки с себя на старичка профессора? Тем временем гид даже и не подумала прерываться, продолжая разглагольствовать.

– За взятие города Тулон Наполеону Бонапарту было присвоено воинское звание генерал. На тот момент ему было всего 24 года.

– Кон, – не обращая внимания на голосившую сопровождающую, обратился Дима к Господству, – а что это он в палатке пишет?

– Доносы строчит на своих подчинённых офицеров и победные реляции командованию, в которых всячески восхваляет свои заслуги.

– По принципу: себя не похвалишь – от других хмуль дождёшься?

– Что-то в этом роде, – согласился с ним ангел воплоти.

– А доносы на кой?

– А как он ещё мог приструнить и заставить подчиняться более опытных офицеров, которые только и делали, что занимались фрондёрством и откровенно плевали на его назначение командующим, вытирая о мальчишку сапоги?

– Фрондёрством? – удивился Дима.

– В то время это было модным в офицерской среде, и не только в революционной Франции. Показывать себя безумно храбрым и предельно независимым было хорошим тоном для служивого аристократа. Дисциплина у командного состава практически отсутствовала. Они не служили. Они делали одолжение. А если что не нравится вышестоящему начальству – к барьеру и стреляться.