Изменение декорации для всех стало полной неожиданностью. Для кое-кого даже с пограничным состоянием потери сознания. Они оказались в большом помещении, сидя в глубоких кожаных креслах за круглым столом примерно два метра в диаметре с толстой стеклянной столешницей.

Подобная метаморфоза вызвала у троицы разные реакции. Железобетонная Вера пронзительно взвизгнула и пулей вскарабкалась на кресло с ногами, забившись в угол между спинкой и подлокотником, словно сентиментальная девочка, до полуобморочного состояния напуганная мышью. Хотя неимоверно быстро пришла в себя. Успокоилась, оглядываясь по сторонам, но позу эмбриона менять даже не подумала.

Танечка резко свернулась в клубок, затолкав голову между колен и прикрыв её руками, но при этом не издав ни звука. Диму накрыла эйфория. Словно на парковом аттракционе провалился в воздушную яму с захватыванием духа. Только голова закружилась с непривычки. Но как только пришло осознание, что произошло, завопил во всю глотку, выводя остальных из ступора и пугая обеих компаньонок до паники.

– Обожаю эти виртуальные миры!

Через несколько секунд Диму отпустила эйфория, оставив после себя только неописуемую радость, что наконец-то больничка закончилась и началось настоящее приключение. Вера, насмотревшись на ликующего идиота в пижаме, окончательно пришла в себя. Села в кресло, как положено, спуская ножки в роскошных пушистых тапках на пол, демонстрируя интеллигентность и патологическую зашуганность. Танечка вынула голову из колен и, пряча глаза за длинной чёлкой, с опаской огляделась, после чего неожиданно заявила:

– Никого нет.

И несколько секунд помолчав, добавила:

– Вообще никого.

Дима встал и осмотрелся.

Огромный зал в несколько сот квадратных метров по площади стандартного бассейна. Высоченный потолок куполом, как в церкви над алтарём. В одном торце прямоугольника – кухонный гарнитур, которому по напичканности оборудования, шкафов и ящиков любая хозяйка позавидует.

В противоположной стороне: в левом углу – что-то похожее на рабочее компьютерное место с большим монитором и эргономичным креслом-ложементом, как в фантастическом звездолёте. В правом – компактные тренажёры с беговой дорожкой и кучей металлолома для любителей рвать мышцы.

В длинных стенах по три разноцветных двери с каждой стороны. Круглый стол с тремя креслами, где они оказались при переходе, стоял ровно посередине всего зала. И всё.

Отделка помещения не страдала изысканностью и какой-либо детализацией, представляя собой образец интерьера в стиле эконом-хай-тек. Тёмно-серый стекловидный пол под мокрый асфальт. Светло-серые, ближе к белому, абсолютно голые стены. Кухня, компьютерный и тренажёрный уголок – в серо-белой компоновке цветов, чередуя оттенок пола и стен. Двери слева направо, как на одной, так и на другой стороне, маркированы одинаково: красная, жёлтая и зелёная.

После минуты кручения вокруг оси Дима настороженно спросил до сих пор всматривающуюся в пустоту женщину:

– Кого, никого? Кого ты собиралась здесь увидеть?

– Духов, – вытаращив блёклые глазки, выпалила Танечка, всем видом показывая, что видеть духов – это более чем естественная процедура.

Дима бухнулся в кресло. Вера, наоборот, поднялась, крутя головой, словно тоже была в состоянии этих духов видеть. И так как круговой обзор ничего не дал, то, уставившись на Танечку, с удивлением спросила:

– Вообще ни одного?

– Вообще ни одного, – подтвердила озадаченная женщина и ни с того ни с сего облегчённо вздохнула.