Словно в ответ на его слова две огромные тёмные тени выехали на покинутый нами перекрёсток на границе города.

– Вот уже и дороги перекрывают, – сказал папа, – если хочешь спасти сына, то поспешим к тёте Маше.

И мы помчались. Приехали той же ночью. Тётя Маша сразу поняла, что случилась беда. Она накормила нас и уложила маму спать, а мы с папой – отказались. У папы возникла идея, как спасти не только меня, но и маму. О собственном спасении он не думал, так как это, – сказал он, – как раз четвёртый случай, и он должен обязательно умереть по заклятию Радогаста, окончательно и бесповоротно.

Для спасения мамы он решил провести антиколдовство тому колдовству, что отделило при рождении маму от тёти Маши. Он попросил тётю Машу лечь рядом с мамой. А мы с папой опять соединились и стали мысленно сближать два лежащих перед нами тела: мамино и тёти Маши. Объединив вторые и третьи их тела, папа отключился от меня и сказал:

– Теперь держи их вместе, а я попытаюсь соединить маму и тётю Машу полностью… У нас всё получилось! Спящая мама легко перешла из своего тела в похожее тело своей сестры. А мамино тело папа осторожно отнёс подальше, и уложил в автомашину.

Пока мы этим занимались, тётя Маша задремала, а папа вдруг увидел у неё на полке пачку маминых писем. Он собрал их все, связал вместе с остальными письмами и своим дневником, упаковал всё в пакет и, немного подумав, сунул туда же и свой любимый рожок.

– Всё, – сказал он, протягивая мне пакет, – прощай, сынок! Иди к тёте Вале, все эти письма тоже ей отдай, она сообразит, где их спрятать. После этого он сел в автомашину и быстро уехал и мамино тело увёз.

А я пошёл в дом тёти Вали. Там была только Любочка. Я сказал, что у нас беда, и что папа отправил меня к тёте Вале. Любочка быстро связалась мысленно со своей мамой, хоть мама её была за много километров от дома. Затем она сказала, что тётя Валя приказала мне лечь спать, а письма отдать ей. Я так и сделал.

Проснулся я от грохота моторов за окном. Улица была полна солдат, особенно много их было вокруг дома тёти Маши.

– Если к нам зайдут, – сказала Любочка, – лезь под стол и молчи. Я сама буду разговаривать так, как мама мне скажет. Не забудь выставить защиту, как во время игры в прятки.

На крыльце послышались тяжёлые шаги, и вошёл, как вы думаете кто? – Сам Семён Андреевич. Я в ужасе юркнул под стол.

– Здравствуй Любочка, – ласково сказал он, – а кто это у вас там под столом?

– Это мой маленький братик, – ответила Люба, – он всех чужих боится!

– А где мама?

– Мама в городе. Она экзамен на врача сдаёт, уже целую неделю там. А к концу недели просила нас приехать к ней в город на каникулы. Братик мой ещё ни разу не видел города.

– Да, уехать вам теперь будет трудновато, всё село оцеплено. Впрочем, я дам тебе письмо и сопровождающего, – он проводит вас к маме.

– Ой, спасибо! Какой вы добрый! Мама всегда говорила, что вы самый замечательный человек на свете!

Семён Андреевич улыбнулся.

– Ну, бывай! Эй, Федька! – Вот тебе пропуск, проводишь завтра этих детей к их маме в город.

Федька отдал честь, взглянул равнодушно на нас и ушёл вслед за Семёном Андреевичем.

– Теперь, – сказала Любочка, – будем спасать тётю Машу. Берёмся за руки и постараемся сделать так, чтобы ни единого разумного слова от тёти Маши никто не получил, пусть все думают, что она полная дура. Тогда её не тронут.

Так мы и сделали. Это оказалось гораздо легче, чем думалось вначале. Тётя Маша была усталой и очень хотела спать, поэтому добиться того, чтобы она отвечала невпопад, было очень просто.

– Вчера устала очень. Телёночек у нас родился. У Пеструшки, – тоже пятнистый, забавный такой. А потом ночью мне всё сестрёнка снилась, как будто она ко мне приехала.