Слишком яркая помада на губах.
Всё в ней казалось слишком ярким, слишком заметным и раздражающим. От той милой домашней девочки, которую он помнил и любил, не осталось вообще ничего. Но она выросла, и это снимало с него ответственность.
– Почему не начинают? – внезапно спросила у Вячеслава сидевшая слева женщина-судья.
Он почесал бровь и пожал плечами:
– Не знаю.
– Кажется, не хватает одной участницы, – чуть более тревожно сказала судья, наблюдая за поднимающейся суетой в центре зала.
– Красоту, наверное, наводит, – небрежно ответил ей Вячеслав. – Девчонки есть девчонки.
Но сердце уже удвоило свой ритм.
Не хватает одной участницы.
Краем глаза он заметил какое-то движение и понял, что к его столу идёт Ермолаев – торопясь, задыхаясь, прижимая руку к левой половине груди.
– Слава, – заговорил он, как только оказался достаточно близко, – у тебя же есть связи в полиции?
Женщина охнула:
– Я же говорила! Пропала девочка!
– Зачем тебе полиция? – севшим голосом спросил Вячеслав. – Что случилось?
– Исчезла конкурсантка.
– Как исчезла? Кто?!
Вячеслав говорил слишком громко, и стоявшие рядом зрители услышали. Ермолаев недовольно шикнул, потянул узел своего галстука, ослабляя его, и опёрся руками на стол.
– Васильченко Инна, – ответил он. – Пара тридцать семь. Нигде нет. В раздевалке нет, в уборной нет, все кабинеты и залы тоже проверили. Телефон бросила в холле. Партнёр говорит, что ничего не знает, но сама она уйти не могла. Тренер в панике, родителям пока не сообщили.
Вячеслав перебрал свои заметки, нашёл нужную, перечитал дважды, затем уточнил:
– Пара тридцать семь. Латина, партнёрша в золотом. Стандарт, партнёрша в розовом. Так?!
Ермолаев нахмурился и быстро написал кому-то сообщение. Получил ответ, развернул телефон экраном к Вячеславу. С фотографии смотрела та самая девушка в розовом, похожая на Ирину.
– Перешли мне, – приказал Вячеслав.
Дождался уведомления о входящем сообщении, встал. Ему казалось, что сердце словно замирает и проваливается куда-то вниз, но он заставил себя дышать. Снова нашёл глазами Николая, Арину и Влада.
– Ну так что? – настойчиво спросил Ермолаев. – Поможешь с заявлением, чтобы приняли сейчас и от меня, а не через три дня от родителей? Надо хоть что-то сделать, иначе меня сожрут. Нужно прикрыться…
Прикрыться?!
Браво, Ермолаев! Полное соответствие занимаемой должности! Забота о детях, а не о личных интересах. Город тобой гордится!!!
– Сделаю, что смогу, – пообещал Вячеслав. – И не ради спасения твоей задницы. А потому что…
Он замолчал. Опустил взгляд. Скомкал свои записи и продолжил:
– Потому что, – голос дрогнул, – возможно… возможно, это моя вина.
Глава 3
– … на базе Дворца детского творчества. Там же будет размещён пункт сбора добровольческих поисковых отрядов, – размеренно говорил начальник отдела, подполковник Гуров, изредка подглядывая в лежавшую перед ним на столе папку.
Илья, выдернутый на общий сбор буквально из постели, зевнул, размял шею, снова выпрямился в кресле и неожиданно поймал на себе тяжёлый взгляд немолодого мужчины в дорогом деловом костюме, стоявшего за плечом Гурова. И этот взгляд Илье не понравился.
Собственно, в том мужчине вообще ничего не вызывало симпатии. Грузная, расплывающаяся фигура, глубокие морщины, слишком близко посаженные тёмные глаза, непропорционально широкий нос, неравномерно седеющие чёрные волосы, странное выражение лица.
Илья поморщился и отвернулся.
А подполковник продолжал озвучивать приказ:
– Ответственность за организацию розыскных мероприятий возлагаю на заместителя начальника отдела Задорова Никиту Ивановича…