Серьги.

Точно такие же, как те, что были на пропавшей девочке. Та же гравировка, размер, материал. Ошибки быть не могло. Украшения, которые носила пропавшая девочка, сделал Влад.

Арине это очень не нравилось. С той самой секунды, как она увидела серьги за стеклом витрины, ей хотелось одного: сбежать из мастерской, чтобы спокойно, вдалеке от мешающего думать Влада, всё проанализировать. Пришедшее в голову дурацкое, почти параноидальное объяснение такого совпадения её убивало.

Но Влад не дал ей уйти, и сейчас губы горели от их поцелуев, а мозг, кажется, полностью отключился.

– Такие же… Смотри! – настойчиво сказал отчим, и Арина поняла, что тянуть время бесконечно не выйдет. Поэтому послушно повернулась к витрине, прикрыла рукой рот и ошеломленно ахнула.

Вроде бы получилось достаточно правдоподобно. Или ей это только казалось? Она уже ни в чём не была уверена…

Секунды тянулись невыносимо медленно.

Влад продолжал отвечать на вопросы журналистки.

Отчим продолжал разглядывать серьги.

– Какое невероятное совпадение, – наконец задумчиво произнёс он. Голос дрогнул. – Невероятное и… странное.

– Ты прав. Совпадение странное, – тихо сказала Арина. Она никак не могла избавиться от своих мыслей, и сейчас почти физически ощущала, как на месте сердца разрастается чёрная дыра. – С другой стороны, мало ли где делают такие серьги? Скорее всего, типовой шаблон.

– Скорее всего, – повторил за ней отчим и откашлялся. – Так, давай вернёмся к нашим баранам.

– О чём ты? – непонимающе спросила Арина. Она больше не могла смотреть в глаза отчиму и отвернулась. Нож, который Влад предложил как подарок, так и лежал на стекле витрины, притягивая к себе взгляд. Она задумчиво дотронулась до его лезвия.

– Об интервью, – холодно сказал отчим. – Сейчас ты тоже дашь интервью телевизионщикам. Расскажешь, что ты там делала с поисковиками… И будь добра не упоминать, что мы с твоей матерью в разводе. Приёмная дочь волонтёр лучше, чем просто волонтёр.

– Лучше… для кого?

– Для всех, – отрезал отчим.

– Прекрасно, – безнадёжно ответила Арина и быстро, пока не передумала, убрала нож в рюкзак. – Лучшее для всех. Скажи ещё, что это даром и никто не уйдет обиженным.

– Не коверкай цитаты.

– Как скажешь, дядь Слав, – согласилась Арина, снова переводя взгляд на серьги. – Как скажешь.

Илья вошёл в кабинет Веры без стука и сразу же понял, что это было ошибкой.

Над её столом нависал Гуров и что-то раздражённо ей объяснял. Вера, кусая губы, смотрела в окно и молчала.

– Выйди, – бросил через плечо подполковник, и Илья поспешил выполнить приказ. Спустя пять минут Гуров тоже вышел из кабинета и, глядя себе под ноги, направился в сторону дежурки.

Илья осторожно приоткрыл дверь:

– Можно?

– Что тебе, Игнатов? – обречённо спросила Вера, разворачиваясь от окна.

– На ком в итоге доследственное о потеряшке?

Вера вздохнула:

– На мне, разумеется.

– Хорошая новость.

– Очень смешно.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

– Дело дрянь, – устало сказала Вера. – Я начинаю думать, что Инна уже не вернётся. Пятьдесят процентов, что девочки нет в живых.

Илья отодвинул стул, осторожно сел и положил на стол изъятые у Кузнецовой телефон и фотоаппарат.

– Расскажешь, почему?

Вера передала ему тонкую папку с бумагами.

– Я ездила к её родителям. Опросила. Родители в разводе. Между собой не общаются. У обоих новые семьи. Мать беременна от второго мужа, у отца уже двое от нынешней жены. На Инну всем было плевать. Она жила попеременно то у одного, то у другого, никто её не контролировал.

Илья поднял брови:

– Так это наоборот говорит в пользу того, что она ушла сама.