Если Хьюи и Джерри не ошибаются относительно будущего, тогда проясняется, зачем ненасытным свиньям все эти слушания. Нетрудно понять, откуда исходит мусорская тяга прослушивать телефоны, красться за кем-то и ловить по-охотничьи. Достаточно вообразить паршивую свинью, подслушивающую разговор по внутреннему телефону. Во что он, блядь, играет? Кто он, на хуй, есть со своими большими ушами? Джерри помогает нам вдоволь похохотать над свиньями при помощи своих комических презентаций, потому что знает: стоит людям разок посмеяться над королем, поскалить зубы над правителями, воспринять их как нелепую шутку и подделку, как народ восстанет, прибьет свиней и сметет их власть. Высмеянная свинья = поджаренная свинина, это стиль йиппи. Я могу в это врубиться, но не очень представляю себе свиной шашлык. Я бы сказал, что моя любимая свинина – та, которую братья и сестры называют Свининой с Уиллоу-стрит, она же – Свинина с Корочкой по рецепту шеф-повара Ахмеда.

Какой праздник мы замутим, чтобы отметить триумф над свиньями? Это не будет еще одно 4 июля! По крайней мере, мне кажется, не самая лучшая идея – учредить Инаугурацию Свинтуса и объяснить ее хип-пёнкам и хиппушкам в манере «Жили-были эксплуататоры и угнетатели, и звали их люди свиньями…».

Я, как и многие другие, чувствую себя изнасилованным той игрой, которую затеяли свиньи. Это предоставляет мне шанс предложить альтернативную интерпретацию истории съезда Демократической партии в Чикаго августа 1968-го.

Большинству не терпится сказать, что свиньи утратили самообладание или что они наконец показали свое истинное лицо. Не согласен. Уверен, то, что произошло в Чикаго, – прямой результат заговора, организованного республиканцами и теми, кто поддерживал назначение Никсона на пост президента, работая рука об руку с расистом правых взглядов Джоном Бёрчерсом, контролировавшим полицию Чикаго точно так же, как они контролируют полицейские департаменты во многих важных городах по всей стране. Республиканцы знали, что им придется действовать решительно, иначе риск победы демократов на выборах слишком велик. Никсон, однажды уже проигравший на заключительном этапе, имел не очень много шансов. Потому кто-то выдал алчную идею шокировать американцев до страха и даже истерики, одновременно сорвав съезд демократов и подкрепив их репутацию в умах населения как партии, ответственной за все насилие, что творится в Вавилоне. Ситуация была создана для того, чтобы на трон сели свиньи. Сработало. Есть опасность для здорового развития Американской революции в том факте, что революционерами очень часто манипулирует правящий класс, чтобы представить их куда большей угрозой, чем они на самом деле являются. Делается это элементами из правого крыла, нуждающимися в истерии, идеальной для их работы; в противном случае, им никогда не привлечь народ к своим отчаянным, безнадежным стратегиям. Развязав насилие в Чикаго, правые шокировали нацию, заставили ее паниковать и дали старт сантиментам вроде «вышвырнуть мерзавцев», которым глупый мудило Хуберт Хамфри[8] не смог противостоять. И во всем обвинили революционные силы. А Никсон безнаказанно занял кабинет.

Вечером 27 октября 1967 года, в детское время, в сердце черного Окленда, на Седьмой и Уиллоу-стрит загремели выстрелы. Смерть сжимала кольцо вокруг стреляющих мужчин. Тень отбрасывало пламя, рвущееся из стволов. Одна белая свинья рухнула замертво, хорошо прожаренная в собственном соку. Вторая легла рядом с первой, отделавшись ранением. То был редкий момент смерти угнетателя и триумфа угнетаемых. Прекрасная искра славы на улице Вавилона в полумраке озарила для Лила Бобби место, где он смог обрести вечный покой воина, и послужила примером того, как противостоять свиньям, для всех, кто продолжает сражаться.