. Не предусмотрено оно в числе ОИПД и в Модельном УК. Ряд УК наряду с регламентацией необходимой обороны предусматривает отдельно еще и мнимую оборону (например, УК Латвийской Республики, Украины), распространяя в одном случае правила уголовно-правовой ее оценки еще и на крайнюю необходимость, и задержание лица, совершившего преступление (УК Республики Беларусь). Используемое в последнем случае понятие «ошибки» (в наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния) (ст.  37) весьма отдаленно напоминает содержание этого же понятия в УК Грузии (ст.  36).

В УК Украины, Республик Казахстан и Беларусь в числе ОИПД предусмотрено такое, которое легально – на уровне уголовного закона – оправдывает возможность причинения вреда правоохраняемым интересам при «выполнении специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы либо преступной организации» (ст.  43 УК Украины) или более того – при «осуществлении оперативно-розыскных мероприятий» по всем преступлениям, совершаемым группой лиц (ст.  34-1 УК Республики Казахстан), и даже в связи с «пребыванием среди соучастников» (ст.  38 УК Республики Беларусь). При этом требование к определенному соответствию (по правилам крайней необходимости) причиняемого в этой связи вреда совершаемым преступлениям содержится только в УК Республики Казахстан. Еще дальше в развитии этой идеи пошел эстонский законодатель, который из четырех законодательно определенных ОИПД предусмотрел такое, как «имитация преступлений» (наряду с необходимой обороной, задержанием преступника, крайней необходимостью). Согласно ст.  13.2 УК Эстонской Республики «не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но направленное на выявление преступления или личности преступника и совершенное лицом, уполномоченным компетентным государственным органом имитировать преступление»[51]. Подобное обстоятельство предусмотрено и в УК Литовской Республики (ст.  32 «Исполнение задания правоохранительной инстанции»). И это без каких-либо оговорок в отношении категорий выявляемых преступлений, при полном игнорировании такого общеизвестного системно-правового принципа криминализации деяния, как процессуальная возможность («осуществимость») его доказывания без провокации преступной деятельности[52].

УК Литовской Республики в качестве самостоятельных обстоятельств, «исключающих уголовную ответственность», предусматривает исполнение профессиональных обязанностей (ст.  30) и научный эксперимент (ст.  35). При этом последнее обстоятельство регламентируется наряду с оправданным профессиональным или хозяйственным риском (ст.  34).

В дополнение к сказанному заметим, что в УК Республики Узбекистан, в отличие от всех других УК рассматриваемой группы, перечень ОИПД дополняется таким, как малозначительность (ст.  36). Содержательная характеристика этого обстоятельства ничем не отличается от его определения в рамках соответствующих статей УК о понятии преступления. И если такое законодательное решение – результат стремления на законодательном уровне объединить все обстоятельства, юридически исключающие преступность деяния, то не совсем понятно, почему, например, на своем прежнем месте в структуре данного УК – в гл. 5 «Вина» – осталось невиновное причинение вреда (ст.  24), т. е. обстоятельство, исключительный характер которого обусловлен отсутствием одного из обязательных признаков преступления согласно ст.  14 этого же самого УК.

Существующие различия в круге обстоятельств, относимых тем или иным законодателем к числу исключающих преступность деяния, дополняются отсутствием единообразия в их определении и содержательной характеристике.