– Батальон, смирно! Равнение на средину! – и доложил комбату:

– Товарищ подполковник, батальон по случаю представления вновь прибывших офицеров построен! – комбат поздоровался с личным составом, батальон ответил громогласным:

– Здравия желаем, товарищ подполковник! – в этом громогласном ответе чувствовалось огромное уважение к своему командиру. Комбат подал команду:

– Вольно! – эту команду продублировал начальник штаба. Комбат кратко охарактеризовал нас по нашей учебе в училище и объявил, что лейтенант Хорохорин прибыл на должность командира первого взвода в первую роту, а лейтенант Каганский прибыл на должность командира второго взвода во вторую танковую роту. После чего дал команду батальону следовать на обед. Офицеры холостяки пошли в офицерскую столовую, и мы с ними на ходу, знакомясь и общаясь. Большинство офицеров были намного старше нас, многие из них прошли войну, но какого-либо возрастного отчуждения ни сразу, ни потом мы не ощущали. Вернувшись из столовой, мы сидели в курилке и курили вместе с офицерами батальона. Мимо нас в свой кабинет проходил комбат. Все встали, отдавая ему честь, а когда он прошёл, самый старый командир взвода старший лейтенант Пупышев, сказал нам с Колей:

– Ребята, ловите каждое слово этого дяди, он самый мудрый и самый опытный, и пройдя всю войну остался жив не потому, что ему повезло, а потому, что у него голова работает лучше, чем у нас. Пока он есть, слушайте его и набирайтесь опыта даже в том случае, когда вам кажется, что он не прав! – эти слова старшего товарища, уже отслужившего и повоевавшего ни один год, в одинаковой со мной должности запомнились мне навсегда, такое услышать от такого же, как ты командира взвода стоит очень дорого, и мне захотелось, чтобы и обо мне кто-нибудь и когда-нибудь однажды сказал своему товарищу. В последствии, я убедился, что это так и, что благодаря своему комбату, я до сих пор жив и с благодарностью вспоминаю его строгости и его науку.

Сменившийся с дежурства командир второй роты старший лейтенант Джура представил меня взводу, повел в парк боевых машин, показал мне танки взвода, которые стояли на кратковременном хранении, как раз подвезли к парку боеприпасы, и мы начали загружать боеприпасы в танки. Все танки Т-34 с восьмидесятиметровой пушкой были модернизированы на Вьюнсдорском танкоремонтном заводе, на всех танках были установлены подогреватели с электроприводом, система ТДА и установлены радиостанции 10-НТ, а также электрические топливо и масло, закачивающие насосы. Загружаемые боеприпасы было приказано снять с консервации, то есть удалить с них смазку и герметик.

В этот же день из Бреста вернулись на кануне уволенные в запас старослужащие солдаты и сержанты, как они рассказывали, что, прибыв в Брест их построили на перроне и объявили, что Родина в опасности и кто желает вернуться в часть два шага вперед. Шагнули все и их вернули в свои части. Таким образом у нас появился личный состав сверх комплекта, но толком, что и почему мы пока ничего не знали. На четвертый день моего пребывания в части поступил приказ. Полку сформировать сводный отряд для отправки на Магдебуржский полигон для проведения каких-то опытных тактических учений с боевой стрельбой. Командирам этого отряда был назначен наш комбат подполковник Яновский Николай Иванович. В состав отряда вошли: Полковой разведвзвод, вторая и пятая танковые роты, вторая батарея САУ, мотострелковая рота семьдесят шестого полка, полковой инженерно-саперный взвод и Эвако взвод полка с двумя тяжёлыми тягачами и тремя летучками МТО, а также хозвзвод батальона с кухнями и автомашинами подвоза боеприпасов. Вместо, как мы ожидали команды разгрузить боеприпасы, поступила команда загрузить на танки дополнительно ящики с боеприпасами, как к пушкам, так и к пулемётам. Станцию погрузки на железнодорожный транспорт объявили Амендорф. Погрузка ожидалась после завтра. В течение дня мы подготовили всё и гадали, какие такие учения с нами будут проводить на Магдебуржском полигоне. На наши вопросы командир отвечал: