Без четверти восемь священник оставил звонарей, чтобы подготовиться к утренней службе. Пиво в бочонке почти закончилось, а на лице Уолли Пратта, которому оставалось продержаться всего полтора часа, отразилось напряжение. Сквозь южное окно начал пробиваться бледный голубоватый свет наступающего утра.

В десять минут десятого на колокольне снова появился святой отец с часами в руках и сияющей улыбкой на лице.

В половине десятого колокола стали звонко и победоносно отбивать последнюю музыкальную фразу: «Тин-тан-дин-дан-бим-бам-бом-бо».

Отзвуки перезвона пролетели над болотами и стихли. Звонари отпустили веревки.

– Восхитительно, парни, просто восхитительно! – воскликнул исполненный ликования мистер Венаблз. – Вы это сделали, и, видит бог, лучше и нельзя было.

– Верно, – кивнул мистер Лавендер. – Недурно получилось. Да, мы сделали. Как это звучало внизу, сэр?

– Прекрасно, – ответил святой отец. – Такого безупречного и мелодичного перезвона я еще не слышал ни разу в своей жизни. Вы все наверняка ужасно проголодались. Но в моем доме уже накрыт стол. Вот теперь, Уолли, ты можешь называть себя настоящим звонарем. Ты с честью выдержал тяжелое испытание, верно, Эзекайя?

– Справился весьма средне, – проворчал старик. – Слишком ты напрягался: гляди-ка, аж взмок весь, – однако серьезных ошибок не допустил, а это уже что-то. Только вот я заметил, что ты постоянно что-то бормотал себе под нос и считал удары. А ведь я сотню раз повторял, что нужно внимательнее глядеть на веревки, и тогда не придется…

– Ну-ну! – попытался подбодрить парня Венаблз. – Не обращай внимания, Уолли. Ты прекрасно справился. А где же наш лорд Питер? Ах вот вы где. Не могу выразить словами, насколько мы вам благодарны. Надеюсь, вы не слишком утомились?

– Нет, – возразил лорд Питер, которому никак не удавалось отделаться от своих товарищей, энергично пожимавших ему руки. На самом деле он устал так, что едва держался на ногах. Слишком давно не звонил в колокола на протяжении многих часов. И теперь его одолевало лишь одно желание – забиться в угол и заснуть. – Я… в полном порядке.

Уимзи покачнулся и наверняка свалился бы вниз с крутой лестницы, если бы его вовремя не подхватила сильная рука кузнеца.

– Завтрак, – громко сказал обеспокоенный священник. – Завтрак, вот что сейчас необходимо нам всем. И горячий кофе. Очень бодрит. Да-да, мне и самому хочется выпить горячего кофе. Ха! Глядите-ка. Снегопад закончился. Как красив этот белоснежный мир. Жаль, что эта красота скоро растает. Полагаю, наша Тридцатифутовая дамба выйдет из берегов. Вы уверены, что с вами все в порядке? Тогда идемте, идемте скорее. Ох ты… Моя жена пришла. Станет бранить меня за опоздание. Мы уже идем, дорогая… Да? Что такое, Джонсон?

Последняя фраза относилась к молодому человеку в униформе шофера, стоявшему рядом с миссис Венаблз, однако женщина не дала ему ответить:

– Мой дорогой Теодор… Ты не можешь уехать прямо сейчас. Тебе надо съесть хотя бы что-нибудь.

Мистер Венаблз решительно прервал жену и перевел взгляд на молодого человека.

– Агнес, дорогая, извини. Я нужен, Джонсон?

– Мистер Генри прислал меня сообщить, что даме утром стало гораздо хуже. Они опасаются, что до вечера она не доживет, сэр. Несчастной хочется исповедаться как можно скорее.

– Господь всемогущий! – воскликнул священник. – Неужели она настолько плоха? Печально слышать это. Разумеется, я приеду. Причем немедленно. Я и понятия не имел…

– Никто из нас тоже не ожидал подобного поворота, сэр. Все этот проклятый грипп. Еще вчера никому бы и в голову не пришло…

– Боже, боже! Я надеюсь, что все не так ужасно, как ты говоришь. Но медлить нельзя. По дороге расскажешь мне подробнее. Агнес, дорогая, проследи, чтобы наши звонари как следует позавтракали, и объясни им, почему я не смогу к ним присоединиться. Лорд Питер, прошу прощения. Увидимся с вами позднее. Господи, помилуй! Леди Торп… Что за напасть такая этот грипп!