– Интересно сказано, – задумчиво проговорила я. – Скорбь создала мраморную копию… Думаю, именно такие чувства и толкают творца на создание шедевра. И, может быть, подобное случается лишь раз в жизни, а до этой минуты ты только мастер…

– Кто знает, дорогая, кто знает… – отец прислонился к стене и закрыл глаза. Строчки из стихотворения Лорки лились дивной мелодией, рассекая вечность, а в королевстве Логос праздновали именины верховного правителя Аланда Мерека…

В королевстве Логос праздновали именины верховного правителя Аланда Мерека. Он восседал на троне в самом центре длинного стола, накрытого белоснежной скатертью, и мрачно наблюдал за нарядными гостями. Одной рукой Аланд сжимал позолоченный скипетр с крестом из двух мечей. Каждый, кто собирался вступить с королём в диалог, должен был сначала поцеловать скипетр в знак особого почтения. Обычно Аланд Мерек, не меняя привычного сурового выражения лица, смотрел на подданного сверху вниз, выдерживал длинную паузу и, наконец, принимал решение, стоит ли тратить драгоценные минуты на столь незначительную персону. Короля не любили за его мнительность. Чуть ли не в каждом человеке он подозревал предателя и врага и потому в любую минуту мог отдать срочный приказ о чьей-нибудь жестокой расправе.

Менестрель из соседнего королевства Эйдос всякий раз робел, когда встречался взглядом с этим угрюмым правителем. И, хотя короли Логоса и Эйдоса были близнецами, музыкант не замечал между ними никакого сходства. Николас Мерек с морщинками в уголках глаз и приветливой улыбкой казался ангелом рядом со своим мрачным братом. Николас очень много смеялся, и, может быть, поэтому за ним закрепилась слава самого жизнерадостного короля во всей истории Эйдоса. В отличие от замкнутого брата, он был довольно раскрепощённым человеком и легко находил общий язык со своими подданными. Порой они настолько увлекались беседой с добродушным королём, что даже забывали о его титуле и случайно переходили на ты. Николас Мерек только посмеивался, глядя на покрасневшего собеседника, и ободряюще хлопал его по плечу. Удивительно, но после этого пристыженный человек чувствовал себя облагодетельствованным и считал своим долгом восторженно отзываться о верховном правителе в тесных кругах. Возможно, именно по этой причине Эйдос считался самым подходящим для жизни местом: благодаря сильной руке мудрого правителя и его милосердию, люди жили спокойно и счастливо, почти совсем ни в чём не нуждаясь. Впрочем, всегда находятся те, кто не вполне доволен даже покоем и относительной безопасностью, а благополучие становится для них слишком обременительным. Зло и добро – не только заклятые враги, но ещё и извечные соседи, которые никак не могут разъехаться, потому что не представляют жизни друг без друга.

Музыкант слышал, что в Логосе были совершенно другие порядки. Король занимался просветительской деятельностью, строил школы и больницы. Однако далеко не все жители королевства могли позволить себе приобретать книги, поступать в университеты или лечиться у лучших врачей. Многие жили за чертой бедности, не имея никакой возможности выбраться из этой трясины. Как бы они ни пытались передвигать ноги – всё равно не могли удержать равновесие. Болото затягивало страдальцев всё сильнее и глубже.

Между тем приближённые короля, которые входили в его свиту, упивались собственным богатством и властью. Среди них были важные чиновники, занимавшиеся написанием никому не нужных законопроектов; рыцари, готовые пожертвовать жизнью в трудный для Отечества час; учёные, отрёкшиеся от личных идеалов во имя долга перед королём; и пара советников, которым Аланд Мерек доверял больше остальных. Все они время от времени проходили секретную проверку. Никто толком не знал, в чём именно она заключалась, но после неё неизбежно следовала так называемая «чистка». Людей, обманувших доверие короля Логоса, больше никогда не видели. Вот почему простые смертные сторонились Аланда Мерека и предпочитали наблюдать за ним издалека.