– Хорошо. А завтраком вы меня накормите?

Я подумал о двух яйцах:

– Конечно. Омлет и у меня суп ещё с прошлой недели никак не закончится!

– Отлично, идите, готовьте на нас двоих, а я сейчас поднимусь!

Ободрённый, я направился к выходу. Вдруг из комнаты послышался натужный стон, а после этого треск рвущейся ткани.

– Сам виноват, – донёсся спокойный голос девушки.

– Ну, всё, с меня хватит…– заявил Гера, подскакивая с кровати. – Он выбежал в коридор с наброшенным на плечи одеялом, заправленным в уже порванный пододеяльник, открыл передо мной входную дверь, и молча показал на выход: давай, дорогу знаешь!

Я посмотрел на Геру с укоризной. Но он и бровью не повёл, всё также показывая на дверь. Ну, чисто Марк Тулий из дурки, что с него взять?

Пока мы с ним переглядывались, Гера пару раз уже энергично качнул рукой в сторону двери. Я, сделав брови домиком, попытался разжалобить его.

Гера покачал головой, показывая, что решение принято и оно неизменно. Тут я начал показывать Гере знаками, чего ты чего жмёшься, друзья так не поступают, давай вместе. Но Гера всё также упрямо продолжал мотать головой.

Я подумал: а революционеры ещё хотели внедрить промискуитет в стране, где люди такие жадные! Посмотрите на этот дремучий эгоизм, на это пещерное чувство собственности! Вот оно стоит передо мной, одетое в одеялко на голое тело! Где вы, Троцкий, защитник прав обшей собственности на женщин? Получили ледорубом по голове. Поделом вам!

– Нет, так нет, – поняв, что Гера не уступит, с грустью пробормотал я, пожав я плечами. И осторожненько, будто нехотя, начал протискиваться между дверью и многочисленными пальто и куртками справа и слева. В домах этой серии были очень узкие коридоры. Дураки придумали такую прихожую. Прямо не развернуться! Если в них дополнительно было ещё поставить мебель, как у Геры, то места вообще не оставалось. Пробираясь к выходу между зимними пальто и куртками, которых было так много, что они висели не отвесно, а почти горизонтально, я бормотал с обидой: «тоже мне, сосед называется»!

– Ты не обижайся, – пойдя следом за мной, прижавшись вдруг ко мне сзади почти голым телом и неприлично начав подталкивать меня к двери бёдрами, стал нашептывать по –шпионски в ухо Гера. – Сам должен понимать, в таких делах товарищей нет.

– Понимаю, третий лишний и всё такое, – стал уныло бормотать я, мелкими шажками двигаясь вперёд, и злясь на то, что Гера выпроваживает меня таким возмутительным образом.

– А вот ни фига и не лишний! – Донёсся вдруг позади нас дерзкий и провокационный голос девушки. Пока мы танцевали с Герой эту позорную летку-енку, она, незаметно встав, пришла в коридор и теперь с усмешкой наблюдала за нами:

– Ого, вы там чего, обнимаетесь?

Спросила она.

– Не твоё дело! – Оглянувшись, огрызнулся Гера. –Иди в кровать, сейчас приду!

– Как же не моё, – засмеялась она, – когда ты мне сейчас с соседом изменишь.

Я покраснел, поглядев на Геру. «Ловко она тебя!», говорил мой взгляд:

Девушка в этот момент решила запахнуть на себе простыню, обнажив перед этим всё что можно и чего нельзя:

– Ты чего, Гер, с девушками то лучше!

– Нет, ну, ты вообще! – Возмутился Гера. – Совсем наглость потеряла? Сиськи напоказ выставила. Иди в комнату, сказал, я сейчас приду.

– А вот не пойду! – Нагло заявила она, явно наслаждаясь ситуацией. – Есть хочу! Твой сосед обещал меня накормить завтраком, а ты не обещал. Ты ему только сказал, что он третий лишний, я всё слышала!

Перестав меня на какой –то миг выпроваживать, Гера повернулся к ней, уставившись на неё и будто потеряв дар речи. Потом с деланным восхищением воскликнул, обращаясь ко мне: