После Ху Вэй отправился к Персиковой горе. Он полагал, что уж на ней-то ничего не изменилось, и не устоял перед искушением пойти и посмеяться над даосами.

К его удивлению, вокруг подножия горы Таошань был установлен верёвочный барьер, какими запечатывают злых духов, а в землю воткнуты шесты с предупреждающими знаками. Кто-то постарался, чтобы на гору было не пройти. Разумеется, Ху Вэя это не остановило: любые барьеры были ему и прежде до лисьей лампады, а теперь, когда он стал Владыкой демонов, он их вообще не почувствовал.

Ху Вэй взобрался на вершину и остановился как вкопанный. От горы даосов камня на камне не осталось. Всё было разрушено! И тем невероятнее было увидеть чудом уцелевшее персиковое дерево, цепляющееся корнями за край пруда. Оно цвело.

«А ведь сейчас зима, – машинально подумал Ху Вэй, а потом невольно дёрнулся. – И я здесь не один».

В руинах кто-то прятался, Ху Вэй сразу его почуял. Кто-то из смертных.

– Я знаю, что ты здесь, – сказал Ху Вэй, окидывая взглядом развалины. – Выходи, кто бы ты ни был. Вреда я тебе не причиню.

Это был какой-то бродяга, грязный и оборванный. Он высунул голову из устроенного в обломках каменных плит логова и опасливо глядел на Ху Вэя. Покинуть своё убежище он не решился, так что Ху Вэй сам подошёл.

– Что здесь произошло? – спросил Ху Вэй. – Где даосы?

– Небеса покарали нечестивую гору, – сказал бродяга. – Так говорят люди.

– Небеса? – протянул Ху Вэй, оглядываясь по сторонам.

Он заметил характерные следы на камнях: небесные молнии! Расспрашивать дальше смысла не было, Ху Вэй и сам всё понял: Небесный император замёл следы, уничтожив гору даосов вместе с самими даосами, чтобы никто и никогда не узнал, что его сын жил и умер здесь.

– Следовало догадаться… – пробормотал Ху Вэй.

Взгляд его остановился на персиковом дереве. Как оно могло уцелеть? Это было старое дерево, значит, оно росло здесь и во времена Господина-с-горы.

– Пруд… – едва слышно сказал Ху Вэй.

Он припомнил, что Ху Фэйцинь утонул в пруду, поэтому переродился лисом. Глаза его округлились: корни дерева питаются водой из пруда. А у Господина-с-горы, насколько Ху Вэй помнил, не было могилы. Неужели персиковое дерево цветёт, потому что кости Господина-с-горы всё ещё в пруду?! Он издал невнятное восклицание и бросился в воду, беспорядочно шаря руками по илистому дну. Бродяга решил, что этот хорошо одетый господин спятил, и от греха подальше заполз обратно в своё логово.