– Это я иду на свидание или ты?! – с порога восхитилась красотою и нарядом свахи Ангелина, – проходи скорее, у меня стилист. Тебе, кстати, он тоже не помешает, – намекнула она на разворошённые феном волосы Софии.

Следующие несколько часов едва не довели Софию до белого каления. Ангелина, избалованная своими самураями, оказалась очень капризной и переменчивой. Она так загоняла своих помощников, что они – Софа и девушка стилист, чтобы не изойти по́том, разделись до нижнего белья, и в таком двусмысленном виде обхаживали своенравную Ангелину. Наконец, перемерив ворох платьев, трусов, лифчиков, чулок и туфель, и смыв 333 make upА, Ангелина выбрала себе образ. Помощники, не сговариваясь, сразу разошлись по ванным комнатам, благо их в квартире было две, чтобы смыть с себя «пот и кровь» этих сумасшедших сборов – так измотали их Ангелина и её желание поразить в самое сердце «этого сероглазого красавца». После душа, вызванного «производственной необходимостью», волосы Софы пришли в окончательный упадок. Её густая шевелюра была уже не потрёпанным стогом сена, а гнездом, снесённым тропическим дождём. К счастью, девушка стилист, с ловкостью фокусника-парикмахера, вернула волосам Софии присущий им шик и красоту.

– Если бы я не знала о вашей с Сашей любви, я бы подумала, что ты тоже претендуешь на мою законную добычу, – шутила Ангелина на пути к Парку Горького.

И, действительно, София, хотя и не настолько роскошно одетая, как вышедшая на охоту Ангелина, своим благоуханием и цветением, вызванным предыдущей бурной ночью и не менее бурным утром, могла свести с ума любого парня. Подтверждением этому, а может быть и не только этому, стали выдранные с корнем мужские шеи, когда две, такие непохожие красавицы, покинули автомобиль и направились к месту свидания. Целомудренный наряд Софы из простого, белого, без рукавов, чуть ниже колен платья, опоясанного глянцевой белой ременной сумкой, голубых без каблука туфлей, и роскошных распущенных, играющих с платьем, золотых волос, резко оттенял образ Ангелины – вызывающий и дорогой. Длинное, почти до пят, платье Ангелины слепило малиновым цветом, а глубокими декольте вырывало охи из потрясённых мужчин. Коварная охотница пренебрегла нижним бельём, кроме красных чулок, которые при каждом шаге полностью выглядывали из лукавого разреза и сосредотачивали на себе весь окружающий мир, а волосы, чтобы они не скрывали роскошных форм, проступающих сквозь струящуюся малиновую пелену, Ангелина связала в толстенный наглый пучок. Всё это эротическое великолепие дополняла красная маленькая сумочка и красные же туфли на высоченных каблуках, каждым своим шагом разбивающие об асфальт влюблённые мужские сердца. Пока Софа и Ангелина шли к грустному романтику, он, глядя на них, с ужасом думал о непомерных запросах и капризах малиновой гейши, и уже собрался малодушно сбежать, но был перехвачен радостными взмахами рук и приветственными возгласами девушек, поймавших его вблизи третьей колонны. Когда девушки поравнялись с неизбежным трофеем Ангелины, всё пространство вокруг затихло, гадая, кто же этот загадочный счастливчик, схвативший жар птицу за хвост, ведь, облик Павла критически не вязался с приблизившейся к нему «роскошью». Его голубая, с длинным рукавом, навыпуск, рубашка, протёртые джинсы и классические, из 70х годов прошлого века белые кроссовки, странно смотрелись на фоне не только вызывающего наряда Ангелины, но и скромного, почти целомудренного одеяния её подруги. София, не медля, представила Ангелину, уже склонившуюся в светском реверансе: