Наша квартирка Венере понравилась своим изысканным аскетизмом (в небольшой квартире – много пространства), а Веня неопределённо хмыкнул. Он был при деньгах, дела его шли в гору, поэтому двух-трёхкомнатные лачуги в большом городе даже не рассматривал как жильё. Так, место для свиданий, не более того. Он присмотрел себе загородный дом, и, вероятно, достраивал в мечтах своих дворцовый ансамбль.

Веня к тому времени меня уже изрядно раздражал. Он напускал на себя важность, окружал себя информационным туманом, любил говорить загадками и намёками. Короче говоря, лепил из себя легенду с помощью мифов. «Деньги партии» была его излюбленная тема.

– Николай Ефимович Кручина, заместитель Жоры Павлова, управляющего делами ЦК КПСС, как-то сказал: «Если и я, как Павлов, выпаду вдруг из окна, то это будет не самоубийство». И вскоре выпал из окна, как и его босс. Старику было 83 года. Он знал, что говорил. А ведь эти летающие члены партии выдали деньги самым проверенным людям, под расписочку, персонально. И где эти деньги?

Веня кривил лицо, на котором не было ни морщинки: мол, таким, как ты, этого не узнать никогда. А потом продолжал, обрабатывая пилочкой ногти (пилочку в футлярчике носил с собой всегда), что позволяло ему даже не смотреть на собеседника:

– Знаешь ли ты, на какие деньги зажигаются сегодняшние звёзды культуры? Не знаешь? Лучше тебе этого не знать. За каждой звездой, особенно в шоу-бизнесе, маячат грязные, кровавые деньги. Ты хочешь спросить, чиста ли у меня совесть?

Я ни о чём не спрашивал, однако Веня был уверен, что заданный им вопрос вертится у меня на языке и буквально лишает меня покоя. Он считал себя изумительно проницательным и общался с публикой с галёрки снисходительно, словно Шерлок Холмс с каким-нибудь доктором Ватсоном. Словно посвящённый – с дилетантом.

– Моя совесть грязна до предела, как и у всех лидеров. Совесть чиста только у тех, кто ею не пользуется. Поэтому моя грязная совесть – чиста. У меня нет к себе претензий. Я сплю спокойно.

После своего фюрерского спича (а с монолога в таком духе начиналась каждая наша встреча) он, обозначив своё превосходство, требовал себе водки.

В этот раз было то же самое. Венера сказала, что они практически сговорились в цене с хозяевами, и скоро будут переезжать в особняк за город.

– Будем заниматься огородом, будем капусту сажать, – добавила она, в стиле бурного возражения явно напрашиваясь на комплимент: дескать, куда вам, таким энергичным и деловым, ковыряться в огороде, зарывать себя в земле, вам бы с вашим пропеллером в одном месте горы сворачивать, пустыни озеленять. Строить загнивающий коммунизм или процветающий капитализм. Что-нибудь планетарного масштаба.

– Настоящий лидер сражается за истину, а не за первое место. Первое место – преходяще, истина вечна. Настоящие чемпионы стимулов не утрачивают, даже если им покорились все вершины. Даже по нескольку раз. Их подпирают другие чемпионы, которые могут достичь еще большего. Берегись того, кто принялся выращивать капусту. Бывших чемпионов не бывает, – угрожающе изрёк Веня, потянувшись в карман, очевидно, за пилкой.

– Да будет тебе жужжать, – отмахнулась от него Венера, как от трудолюбивого трутня.

Но Веня достал из кармана не пилку, а ключи от машины.

– Сейчас я принесу вам свой подарок, – таинственно заявил он.

И пошёл за ним.

Почему нельзя было принести сразу?

Нет же, всё надо обставить, как в театре. С прологом, кульминацией и эпилогом. И вешалкой. Которая начинается с буфета.

– А мой подарок будет потом, – сказала Венера. – Мы обсудим его с Алисой, правда, сестричка?