…Жилмассив быстро строился. Крупнопанельные дома вырастали, как грибы после дождя. Стрелы башенных кранов торчали повсюду, особенно в той части Жилмассива, которая находилась ближе к городу и должна со временем соединиться с ним.

Наш 148-й дом располагался на окраине, а дальше, – огромное ровное поле, на котором когда-то был учебный аэродром, потом – военное стрельбище, а сейчас -конопляное поле, где мы, пацаны со всей округи, собирали пули разных калибров, копаясь в пыли.

Потом эти свинцовые кусочки расплавляли на костре и выливали отличные «биты» для игры в «чику», – была раньше такая игра на деньги. В то время во всех играх присутствовал интерес.

…Стройки теснили бывшее стрельбище в сторону города, уменьшая с каждым месяцем его размеры. Поле яростно сопротивлялось месивом грязи после дождя, конопляными кустами двухметрового роста и пронизывающими ветрами, но силы явно оказались неравные и стройка – побеждала.

…Третий класс. Мне десять лет.

Какие развлечения у жилмассивской ребятни?

Развлечений, на самом деле, не так уж и много: либо носиться по лесу, либо играть в футбол, либо лазать по стройкам.

Весной, когда в лесу ещё сыро, полигоном для наших развлечений становились строительные площадки: там мы часто играли в войну, иногда в прятки, или просто сидели на крышах недостроенных домов и мечтали…

…Есть такая болезнь, называется «остеомиелит», если не ошибаюсь, или проще говоря, – туберкулёз костей.

Зачем я об этом пишу? Всё довольно просто, этот самый остеомиелит начался у меня из-за того, что я в детстве лазил по стройкам и сидел на холодных бетонных плитах.

«Да кому это интересно?» – скажет придирчивый читатель.

Спорить не стану, но давайте читать до конца.

Остеомиелит – это, когда начинает болеть и гнить простуженная кость. В этом случае, необходима хирургическая операция по выскабливанию кости, примерно как аборт. Операция эта сложная, в результате которой, в лучшем случае, если можно так выразиться, – ребёнок становится инвалидом. Ведь больная нога затормаживается в развитии и остаётся такой, как была в момент операции, а в худшем случае – ногу ампутируют.

Так вот, в третьем классе у меня обнаружили остеомиелит в последней, запущенной стадии. Сначала нога просто глухо ныла, потом болела, и наконец невозможно стало ходить.

Родители наивно полагали, – это просто ушиб, что само пройдёт, и поэтому не вели меня к врачу. Само не прошло и не рассосалось; меня увезли на «скорой» опять в детскую больницу на Московском тракте.

За два года, что я тут не появлялся ничего не изменилось, только стены в приёмном отделении покрасили в другой цвет.

В тот день принимала новых пациентов Мира Кузминична, фамилию которой, к сожалению, не помню. Невысокого роста брюнетка с красивыми большими глазами стала моим лечащим врачом.

Я тогда не знал, как мне повезло и, причём, крупно.

Для защиты докторской диссертации, как после выяснилось, ей не хватало практического материала, и мой случай оказался как раз кстати.

В общем, она сделала операцию, которая прошла успешно. На свой страх и риск Мира Кузминична использовала новые технологии.

Очнувшись после наркоза, я обнаружил себя в гипсе от подбородка до кончиков пальцев правой ноги.

Ощущение непередаваемое и довольно тягостное: лежишь, как гусеница в коконе, шевелить можно только руками и головой.

В этом состоянии я находился почти три месяца, не ходил в школу, но уроки исправно делал. Брат Саня относил в школу мои тетрадки и приносил новые задания.